Ну разве она не милашка?

— Это имеет что-то общее с постоянно выключенным компьютером?

— Я давно это задумал, — оборонялся он и показал на запад, где земля шла круто вниз к небольшому оврагу. — Хочу сделать здесь искусственные террасы, чтобы не портить пейзаж. А потому окружу все поместье стеной.

— Тут работы на месяцы.

— А мне не к спеху.

Хотя с фасада дом окружал прекрасно благоустроенный участок, никто никогда не обращал особого внимания на задний двор.

Колин снова поддел лопатой большой кусок торфа. Было что-то необыкновенно привлекательное в мужчине с лопатой, и пот на его шее казался ей шоколадным соусом. Просто несправедливо. Мозги и физическая сила — разные категории и должны оставаться таковыми, а не подаваться в одной соблазнительной упаковке. Нужно взять себя в руки, прежде чем она начнет охотиться за ним с ложкой. Но откуда начать?

— Мне нужно забраться на чердак. Когда я была в твоей спальне, слышала, как там кто-то скребется.

— А вот я ничего не слышал.

— Ты же не был наверху!

Колин выпрямился и внимательно всмотрелся в нее.

— Ты пыталась пробраться на чердак с той минуты, как начала работать на меня.

— Я домоправительница. Это часть моей работы.

— Не такая уж ты хорошая домоправительница. Пора отступать.

— Прекрасно. Если хочешь, чтобы белки свили гнездо над твоей головой, мне плевать.

Она откинула волосы назад и отвернулась. К сожалению, не слишком проворно, потому что он отбросил лопату и загородил ей дорогу.

— Новая книга отвлекла меня больше, чем следовало, иначе я бы сообразил быстрее. Ты вообразила, что картина на чердаке.

Сердце Шугар Бет куда-то покатилось.

— Все эти истории, которые ты насочиняла… то белки, то посуда. Не терпелось попасть на чердак и поискать картину там.

Она пыталась найти выход, но он успел заткнуть каждую щелку, поэтому пришлось гордо задрать нос.

— Называй как хочешь.

— Почему ты просто не пришла и не спросила?

Как бы повежливее объяснить, что она недостаточно доверяет ему? А вдруг он не отдаст картину? Впрочем, Колин — человек умный. Пусть сам догадается.

Только он не догадался.

Колин задумчиво свел брови, наклонил голову и вопросительно уставился на нее. И Шугар Бет вдруг осенило, что она совершила огромный просчет. Теперь нужно спасать ситуацию.

— Мне казалось, что ты можешь… в конце концов, это твой дом, и… — промямлила она, но, не докончив, нервно облизнула губы.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него стало доходить, и на грязном, но все же аристократическом лице проступило искреннее негодование.

— Ты посчитала, что я отберу у тебя картину?!

Ее рассуждения были вполне логичны, неужели он не понимает?

— Ты — владелец дома. А у меня не хватит денег на адвоката, который смог бы защитить мои права.

— Ты подумала, что я заберу картину.

Уже не вопрос. Холодное, резкое обвинение.

— Мы были врагами, — оправдывалась она.

Но оскорбленный Колин ничего не желал воспринимать. Он молча нагнулся и схватил лопату.

— Прости, — прошептала она, когда он яростно принялся копать. — Мне очень жаль. Правда. Я жестоко ошиблась.

— Разговор окончен.

— Я не хотела. Честное слово. Брось, Колин. Не обижайся. Мне действительно необходима твоя помощь. Покажи, как забраться на чердак.

Очередной ком торфа полетел в тачку.

— А что, если картина там? Не боишься, что я ее украду? — бросил он уже спокойнее.

Похоже, бешенство улеглось. Осталось одно раздражение. А с этим она как-нибудь справится.

— Вот видишь, как плохо иметь столько недостатков? Впрочем, не у меня одной их целая куча.

Это откололо кусочек ледяного панциря с поруганного британского достоинства.

— У тебя не так много недостатков. Просто ты идиотка.

Последнее было произнесено с американским выговором, чтобы до нее получше дошло.

— Означает ли это, что ты покажешь мне чердак?

— Там пусто. Уинни все вывезла еще до того, как я переехал. Должно быть, отдала кое-что на хранение, но точно я не уверен.

— Может, ты просто не знаешь, где искать. Например… там есть потайной шкаф.

Она видела, что он еще не совсем смягчился, но все же уловила некоторый намек на любопытство и немедленно выпятила губу в прелестной кокетливой гримасе. И хотя Колин видел ее насквозь, так ничего и не сказал. Она затаила дыхание.

— Ладно, — пробурчал он наконец. — Сейчас умоюсь, и пойдем наверх. Но не говори, что я тебя не предупреждал.