Ручной Привод

– Система – это вы? Сотрудники?

– От нас ничего не зависит, – повторил Черепаныч. – Мы – люди подневольные, кого пришлют, с тем и будем работать. Вас выкинет Ручной Привод.

– Бывали случаи?

– Странно, что вам об этом не сказали.

В голосе механика не таилась угроза, он спокойно и бесстрастно описывал коменданту его возможное будущее.

– Ручной Привод – это механизм, который мы контролируем, – негромко произнес Виктор.

– Я знаю это лучше всех.

«Они все рехнулись!»

Нужно было срочно прекратить разговор. Ясень чувствовал: еще чуть-чуть, и сорвется. Наорет на Черепаныча, с корнем вырвав наметившиеся ростки доверия. А лучший способ сменить тему – заняться делом, ради которого он и заявился в подвал.

– Дайте журнал.

– Пожалуйста.

Ясень небрежно пролистал замасленные листы, в двух местах прищурился, с трудом разбирая почерк механика, а увидев последнюю заполненную страницу – нахмурился.

– Вы запускали Ручной Привод?

– Обычное холостое включение согласно плану профилактических мероприятий с целью проверки работоспособности.

Черепаныч ответил бойко и заученно. И в глаза Ясеню он смотрел слишком искренне.

– Согласно плану?

– Так точно.

– Обычная вещь?

– Самая заурядная. Вот, помню, на галерах нас учили правильно сушить весла…

– Кто дал приказ на включение? – перебил механика Виктор.

– Комендант, разумеется.

– Карбид?

– А кто же еще?

– Та-ак, аккуратненько проводим здесь…

Главный холл «Малой Земли» был в очередной раз превращен в мастерскую художника-плакатиста. На нескольких стульях лежала доска с пришпиленной красной тканью, а около нее, на полу, – открытая банка с белой краской. Герман аккуратно дописал последнее слово, со вздохом разогнулся, отошел на пару шагов назад и с удовольствием прочел:

– «Медицинский работник! Твердо стой на страже здоровья нации!» По-моему, хорошо получилось.

И насторожился, уловив позади шорох шагов.

– Кто?

– Карбид, к тебе можно? – неуверенно поинтересовался стоящий на лестничной клетке Бизон. За ним переминался с ноги на ногу расстроенный Бандера.

Судя по тому, что бедовые кочегары не рисковали входить в холл, они принесли дурные новости.

– Натворили чего?

– Доложить хотим, – убитым голосом ответил Бизон, спрятавший наглые глаза за солнцезащитными очками.

Однако даже очень темные стекла не способны скрыть запах перегара.

– Донести, – уточнил Бандера. – Молчать не можем за такой бардак.

Белобрысый здоровяк искренне верил, что доносчику полагается снисхождение.

– Что случилось?

– Короче, вечером вчера… – начал Бизон.

– Ночью!

– Началось-то все вечером!

– А главное ночью случилось, – не унимался Бандера.

– Да погоди ты с ночью!

– Сам тогда рассказывай!

– Я и рассказываю!

– А я придумал все доложить…

Спор грозил затянуться.

– Бизон! – оборвал санитаров Карбид. – Говори ты.

– Слушаюсь! – Невысокий продемонстрировал напарнику средний палец и начал: – Короче, вечером вчера мы выпили.

– Да уж, такое не часто случается, – саркастически заметил Герман.

Бизон не обиделся.

– Пили мы вчетвером. Я, дурень этот, Бандера, Федя, это водила местный, со «Скорой помощи», и Черепаныч. Отмечали переезд комплекта «Откровение 2.0» на новый склад.

– Ох, и намучились.

– Это к делу не относится! – строго отрезал Бизон, но, глядя на коменданта, не удержался: – Работа, конечно, та еще. Тяжело пришлось…

– И Черепаныч, – повторил Герман, вытирая тряпочкой пальцы. – Дальше.

– Я сразу сказал, что не надо его брать, – вызывающе произнес Бандера. – А Бизон сказал, что от Черепаныча вреда не будет.

– Что случилось?

– Самый настоящий вред!

Карбид положил тряпочку рядом с краской, повернулся к кочегарам и выразительно посмотрел на Бандеру:

– Я велел рассказывать Бизону.

– Понял, – стушевался здоровяк. – Больше не повторится.

– Так что случилось? – Теперь Герман смотрел на второго кочегара.

– Нам не хватило.

– Это понятно.

– Я говорю: мол, сбегаю.

– Это я сказал.

– А Федька говорит, чего бежать, если можно ехать?

– Логично, – кивнул Карбид. – Что еще делать по пьяной лавочке? Только на «Скорой помощи» кататься. Они что, в кутузке?

– Кто? – не понял Бизон.

– Водила с Черепанычем.

– Они еще хуже, – вздохнул Бандера.

– Мы, короче, выпили еще, ну, то, что было, – поведал Бизон. – А потом Федька говорит: блин, у меня ведь тачка грохнулась. Я спрашиваю: что значит грохнулась? Федька отвечает: поломалось в ней что-то. А Черепаныч… он бухой был, как берег Франца-Иосифа, берет, короче, свой ящик и уходит.