Королева Ойкумены

Щуп исчез. Не открывая глаз, Фома дернул уголком рта – улыбнулся. Мимические мышцы слушались плохо, улыбка вышла жалкой пародией.

– В-вы… ‘аб-б-ботаете…

– Замолчите, пациент!

– …с в-ван Сед-д-д… ‘иком?

– Вас это не касается. И вообще, это закрытая информация.

Ответ прозвучал резко. Регина устыдилась – и разозлилась. На себя, на Фому, на Тирана, на всю службу Т-безопасности оптом – и почему-то на доктора Клайзенау, хотя уж он-то, казалось, был тут и вовсе ни при чем. Это нервы, подруга. Нервы и усталость. Иди спать. Скоро на людей бросаться начнешь…

«Меня это касается, – прозвучал в ее мозгу слабый, бесцветный голос Фомы. – И у меня есть допуск.»

«Речь» инспектора Рюйсдала была внятной – и стерильной, лишенной даже намека на чувство или интонацию. Контакт, урезанный до предела. С неудовольствием Регина признала очевидное: усилия при таком общении – минимальны. Фому они не утомят.

– Вам вредно думать о работе.

«Я всё равно о ней думаю. Без новой информации эти размышления бесплодны. И приносят мне больше вреда.»

– Ну хорошо. Да, я работаю с ван Седельриком. Обеспечиваю «кокон».

«Я в курсе про „Нейрин-Х“…»

Это Клайзенау ему сообщил, поняла Регина. Больше некому.

«Как велика ментальная активность ван Седельрика?»

– Я с трудом выдерживаю его давление. Он – слабый телепат, и ничего не умеет. Но напор… Фактически это искусственно вызванная инициация! Просто она «размазана» на несколько дней.

«Полагаю, это одна из проблем „Нейрина“. Как ведет себя ваш подопечный?»

– Сейчас он заснул. До того был очень деятелен. Полдня диктовал завещание. Потом был сеанс связи с родственниками: они прощались. Сестры ван Седельрика хотели приехать, но им не разрешили. Мать не предприняла такой попытки. Наверное, ее предупредили заранее.

«Правильно не разрешили. Вы ведь знаете, почему?»

– Тиран намекал на причины карантина. Пострадавшие регулярно проваливаются «под шелуху». Член КСЛ, министр финансов, крупнейший промышленник… Ларгитасцы. Если это всплывет…

«Тиран? Вы зовете его Тираном? Славная шутка… Да, „шелуха“ – важный аспект. Признаться, я не принял его в расчет. Я имел в виду другое. Необходимо предотвратить панику. Атакой флуктуации и гибелью людей никого не удивишь. Да, трагедия, но – будничная трагедия. В отличие от гипотезы маркиза Трессау… Представляете, какой это вызовет эффект?»

Регина увидела заголовки репортажей. Фома позволил себе лишнего, разнообразив сухой, казенный стиль общения: «Первые лица Ларгитаса – подопытные кролики флуктуаций!», «Они нас исследуют!», «Чуждый разум готов поглотить Ойкумену!»…

– Шок, – кивнула она. – Массовая истерия. Психозы и фобии.

«Существует ли психир, способный излечить параноидальный социум?»

«Нет.»

«Теперь вы нас понимаете, – Фома так и сказал: „нас“. Не „меня“. – Более того, общество узнает правду. Просто не всю. Яхта была атакована хищной флуктуацией континуума. Часть людей на борту погибла до посадки, остальных госпитализировали в тяжелом состоянии. Несмотря на все усилия врачей, спасти пострадавших не удалось. На короткое время их привели в сознание, дав возможность попрощаться с родными и отдать последние распоряжения…»

Яхта, думала Регина, тщательно скрывая ход своих мыслей от инспектора Рюйсдала. «…Энергия реактора и накопителей – основное блюдо; психика пассажиров и экипажа – изысканный десерт…» Если так, почему не вышел из строя реактор? Почему яхта сумела совершить РПТ-маневр и благополучно сесть на планету? Неужели Трессау прав?! Явись флуктуация «обедать», она высосала бы из беспомощной «Цаган-Сара» всю энергию, обездвижив добычу… Или этому есть другое объяснение? К примеру, флуктуация была сыта, и ее привлек лишь «десерт»? «Скорее всего, мы никогда не узнаем, что же в действительности произошло на „Цаган-Сара“…»

– Вы мне вот что скажите, господин инспектор с допуском… Зачем сюда вызвали целую бригаду телепассов? Утром в коридоре я видела Клода Лешуа. Что он здесь делает? Мы вполне справляемся со своей работой.

«Не мне вам объяснять, какая капризная и избирательная штука – память. Пострадавшие могут забыть что-то важное. Могут скрыть намеренно, счесть несущественным… Помните, с кем мы имеем дело? В интересах государства…»

– Исподтишка обшаривать карманы умирающего? Достойная защита интересов государства! И почему я не удивлена?

«Вы забываетесь. Никому не позволено…»