Продавцы невозможного

Полученная информация окончательно доказала генералу, что Станция – творение Чудовища. Дар, который оно приготовило всему миру. Или проклятие.

Сам Ляо тоже пытался заглянуть в будущее, воспользовавшись уникальным, доступным только ему способом. Ранним утром генерал ушел в кумирню и там, усевшись на пол, нарезал и аккуратно свернул в трубочку сто кусочков рисовой бумаги. Поместил их в бронзовую чашу и, совершив положенные в этом случае обращения к духам, несколько часов медитировал, как можно точнее объясняя невидимым суть поставленного вопроса. Открыв глаза, заглянул в чашу и почти сразу увидел, что на одном из листочков появился ответ. Однако читать его Ляо не стал, решил дождаться встречи с даосами, и теперь, слушая журчащую речь гостей, генерал испытывал острое желание добежать до дома и достать из шкатулки листок с выведенными «небесной каллиграфией» иероглифами.

* * *

Территория: Европейский Исламский Союз

Мюнхен, столица Баварского султаната

Blumenmarkt, развлекательный комплекс «Мотылек»

Для хорошего рыбака и акула – рыба

Комплекс и прилегающие дома принадлежали албанцам – крепко спаянной банде Агима Тачи, что делила с Триадой, якудзой и другими уголовниками золотоносный Мюнхен. За пределы столицы Агим не лез – доходов ему хватало, сил, чтобы оставаться независимым, – тоже, но умом Аллах Тачи не обидел, а потому Агим никогда не отказывал могущественным друзьям в мелких услугах. Нужно предоставить территорию для переговоров – пожалуйста. Только предупредите, что планируется. Ах, устранение зарвавшегося наемника? Да без проблем! Нужно, чтобы он ни о чем не догадался? Малик, ты меня обижаешь! Не в первый раз. Все сделаем в лучшем виде. И не важно, сколько бойцов с ним приедет – разберемся. Угощайся, лучше давай вспомним старые времена…

Агим пообещал – Агим сделал.

Хана и Киприота, прибывших в Мюнхен в сопровождении восьми человек, Тачи встретил лично. «Мой дом – ваш дом». Где будем говорить? Позади «Мотылька» есть одноэтажный флигель, специально для этих целей и предназначенный. Вы можете подъехать к нему в своем бронированном джипе и сразу войти в дверь. Да, уважаемый Хан, я постоянно буду рядом, я ведь, можно сказать, заложник, ха-ха-ха. Нет, ваши ребята во флигель не войдут, только вы и Киприот. Вас это беспокоит? Так и знал, что нет. С уважаемым Маликом будет Отмычка. Вы знакомы с Отмычкой? Славный парень, правда? Я помню его подростком…

Дабы не возникало ненужных подозрений, во флигеле предусмотрена всего одна комната. Обстановка спартанская: круглый стол и пять кресел. При появлении Хана Путник соизволил подняться:

– Здравствуй, дорогой.

Восьмидесятилетний Путник выглядел бодрячком: седые волосы, аккуратная бородка, блестящие глаза, энергичные жесты – даже при нынешнем уровне развития медицины нужно постараться, чтобы сохранить подобную форму.

– Уважаемый Малик! – Алоиз почтительно пожал протянутую руку и даже голову склонил. – Это огромная честь для меня.

На Отмычку ноль внимания. Так же, как и Путник – на Зазу.

– Слышал о тебе.

– Хорошее?

– В основном.

– Но не только?

– У каждого человека есть недоброжелатели. – Путник вернулся в кресло, и все последовали его примеру. – Они приходят к другим людям и рассказывают о человеке гадости. Но я уверен, что ты совсем не такой, каким тебя пытаются представить.

– Я искренне рад, что вы, уважаемый Малик, решили лично составить обо мне впечатление, – тщательно подбирая слова, ответил Хан. – Поверьте, я постараюсь вас не разочаровать.

Три бронированных джипа от флигеля не отъехали. Развернулись только, уставившись фарами на единственный выезд из дворика, и все. Люди из них тоже не выходили, не дураки подставляться. Пара албанцев, что ошивалась во дворе «для безопасности», попыталась разговорить гостей, но им не ответили. Даже тонированные до черноты стекла не опустили.

Умно.

Малик и Агим велели разобраться со свитой Хана тихо, чтобы внимания не привлекать, потому у снайперов, засевших по периметру двора, винтовки с глушителями. Однако пули для армейской брони, что горох. Можно, конечно, шарахнуть реактивником, но ведь шумно!

– Вылезут, – уверенно пообещал Йо-Йо. – Когда поймут, что деваться некуда – вылезут. Все вылезают.

Деваться джипам действительно будет некуда: двор глухой, окна начинаются с третьего этажа, внизу только стены да пара дверей, а единственный выезд уже готовится перекрыть тяжеленный грузовик. Сбить его даже бронированному внедорожнику нереально.