Там, где в дымке холмы

– Да, музыку я очень люблю.

Мальчик остановился у подножия дерева и озадаченно смотрел вверх, на Марико.

– У нашего старшего сына не такой хороший музыкальный слух, как у Акиры, – продолжала женщина. – Муж говорит, это потому, что он младенцем мало слушал хорошую музыку, и я склонна думать, он прав. В то время по радио передавали слишком много военной музыки. На пользу, уверена, это не пошло.

Слушая женщину, я увидела, как мальчик пытается упереться ногой о ствол дерева. Марико спустилась пониже и, по-видимому, давала ему советы. Американка рядом со мной продолжала громко хохотать, время от времени произнося отдельные японские слова. Мальчику удалось наконец оторваться от земли: одну ногу он вставил в расщелину и повис в воздухе, обеими руками уцепившись за ветку. Хотя от поверхности земли его отделяло всего несколько сантиметров, напряжение он испытывал громадное. Трудно сказать, сделала ли Марико это намеренно, но, спустившись еще ниже, она с силой наступила мальчику на пальцы. Мальчик пронзительно взвизгнул и кулем свалился на землю.

Женщина испуганно обернулась. Сатико и американка, за беседой ничего не заметившие, тоже устремили взгляд на упавшего мальчика. Он лежал на боку и отчаянно визжал. Мать бросилась к нему и, опустившись на колени, принялась ощупывать его ноги. Мальчик продолжал вопить. Пассажиры на дальнем конце лужайки, все как один, смотрели в нашу сторону. Через минуту-другую рыдающий мальчик, при поддержке матери, оказался за нашим столиком.

– Лазить по деревьям очень опасно, – сердито выговаривала ему мать.

– Он упал с небольшой высоты, – успокоила я ее. – На дерево он вообще не успел забраться.

– Он мог сломать ногу. Детям нельзя разрешать карабкаться на деревья. Дураки только так делают.

– Она меня пнула, – всхлипнул мальчик. – Столкнула меня с дерева. Хотела меня убить.

– Она тебя пнула? Девочка тебя пнула?

Я перехватила взгляд, который Сатико метнула на дочь. Марико снова высоко забралась на дерево.

– Она хотела меня убить.

– Девочка тебя пнула?

– Ваш сын просто соскользнул, – поспешно вмешалась я. – Я все видела. Падать ему было неоткуда.

– Она меня пнула. Хотела меня убить.

Женщина тоже обернулась и оглядела дерево.

– Он просто-напросто соскользнул, – повторила я.

– Веди себя умнее, Акира, – сердито проговорила женщина. – Лазить по деревьям очень и очень опасно.

– Она хотела меня убить.

– Тебе нельзя лазить по деревьям.

Мальчик продолжал всхлипывать.

В японских городах (этим они заметно отличаются от английских) владельцы ресторанов и чайных домиков, магазинов и лавочек словно бы торопят наступление темноты: еще до сумерек в окнах зажигаются фонари, а над дверьми – светящиеся вывески. Когда в тот вечер мы вновь оказались на улицах Нагасаки, город уже был весь расцвечен ночными огнями: Инасу мы покинули к концу дня и поужинали в ресторане при универмаге «Хамайя». Потом, желая растянуть день подольше, долго блуждали по боковым улочкам, не очень-то торопясь набрести на трамвайную остановку. В те времена, помнится, у молодых пар вошло в моду показываться на людях, держась за руки (мы с Дзиро никогда этого не делали), и по пути нам встречалось множество таких пар, жаждущих вечерних развлечений. Небо, как обычно летом, окрасилось бледным пурпуром.

На многих прилавках торговали рыбой, и в этот вечерний час, с возвращением в гавань рыболовецких судов, всюду попадались навстречу люди, которые проталкивались через толпу с тяжелыми корзинами на плечах, полными свежевыловленной рыбы. В одном из переулков, где на земле валялся мусор и бродили случайные прохожие, мы и набрели на помост с кудзибики. У меня не было пристрастия к кудзибики, ничего подобного здесь в Англии нет – разве что на ярмарочных площадях, – и о самом существовании этой забавы я бы наверняка забыла, если бы тот вечер не оставил такого следа в моей памяти.

Мы остановились посмотреть позади толпы. Какая-то женщина старалась поднять повыше малыша лет двух-трех; человек с повязкой вокруг головы наклонился с помоста, протягивая ребенку чашу. Малыш ухитрился вытянуть из нее билетик, но явно не знал, что с ним делать. Зажав его в ручонке, он тупо оглядывал смеющиеся лица вокруг. Человек с повязкой нагнулся ниже и что-то сказал малышу: это заставило собравшихся расхохотаться. Наконец мать опустила ребенка на землю, взяла у него билетик и передала человеку с повязкой. На билетик выпал выигрыш – губная помада, которую женщина забрала со смехом.