Парижский шлейф

Для чего именно «нужна», Настя допытываться не стала. Голос любимого по-прежнему делал из нее преданного щенка. Еще раз взглянув на себя в зеркало, она провела расческой по волосам и отворила дверь.

Вниз они спустились под руку: Николай услужливо предложил ей локоть, чтобы она в своих туфлях на высоченных каблуках не оступилась и не свалилась с лестницы. Настя судорожно вцепилась в его руку, боясь упасть. Голова все еще болела и немного кружилась.

Настя огляделась и с трудом узнала холл, который видела совсем недавно. В дальнем углу появился массивный обеденный стол, рядом – шесть мягких стульев и большие бронзовые подсвечники, расставленные по двум противоположным углам. Неясный пляшущий свет множества свечей оставлял на стенах причудливо дрожащие тени. Окна оказались затянуты тяжелыми темными портьерами, электричество выключено.

За столом уже сидели трое мужчин – все одетые в костюмы. Полумрак и прямые молчаливые фигуры за столом придавали обстановке схожесть с мрачной атмосферой средневекового замка. Николай подвел Настю к столу и начал знакомить с гостями.

Мужчины галантно поднялись, и он представил их своей спутнице. Первый – Олег, высокий и худой, – выглядел лет на сорок. Второго Николай назвал Стасом. Этот был лет на десять моложе и оказался гораздо симпатичней. Его немного смущенный взгляд чем-то понравился Насте. Последнего Николай представил как Сергея Сергеевича. Настя подняла на него глаза и застыла, словно изваяние, – перед ней стоял «управляющий», который всего пару часов назад наблюдал за ее принудительным стриптизом и позорной истерикой. Она сделала над собой усилие, стараясь ничем не выдать внутреннего отвращения. На лице появилась болезненная гримаса. «Управляющий» в ответ и бровью не повел – он словно впервые ее видел и широко скалился, активно демонстрируя радость по поводу приятного знакомства. Сколько Настя ни пыталась убедить себя в том, что от страха ошиблась, ей это не удалось.

Николай выдвинул для Насти стул, и вся мужская компания села, последовав ее примеру. Стол уже был накрыт. За гостями ухаживал Стае – разливал вино, подавал блюда, менял приборы. Вел он себя скованно и даже немного нервно, словно попал не в свою тарелку. О Насте все на время забыли, и она тихо сидела, размышляя о том, что ее сегодня ждет, и уткнувшись носом в тарелку с улитками. В отличие от первого, последнее занятие было вполне конструктивным – длинной, раздвоенной на конце спицей извлекать содержимое из раковины, придерживая ее специальными щипчиками. Есть ей совершенно не хотелось, и она складывала маленькие серовато-белые комочки на тарелку, каждый раз выдавливая на образовавшуюся горку сок из лежавшей на тарелке четвертинки лимона.

– Настя, а почему вы все время молчите? – Стае посмотрел на нее внимательно и чуть виновато. – Вам не интересна тема разговора?

– Простите, я не слышала, о чем речь, – Настя не ожидала, что с ней кто-то заговорит.

– Ну, вообще-то… – он немного замялся, – вы образованная девушка, мне интересно ваше мнение. Стали бы вы покупать плакат Тулуз-Лотрека за семьдесят тысяч долларов?

Настя чуть не поперхнулась от удивления. Как-то не ожидала она, что в этой компании принято изъясняться с такой уважительной почтительностью и в застольной беседе прицениваться к Лотреку.

– Простите, не знаю. Мне не приходилось думать о подобных вещах. – Про себя она отметила, что ей, к счастью, вообще мало приходилось думать о ценах: раньше оберегали родители, готовя к успешному браку, потом заботился Николай. – Могу только сказать, что работы Лотрека мне нравятся, но пытаться оценить их я не в силах.

– Понятно, – Стае нервно заерзал на стуле, – но если вам нравится, то это уже многое значит. А кого вы купили бы за любые деньги?

Настя удивилась странному вопросу, но все же задумалась, превозмогая немного ослабевшую боль в висках. Только вот зачем он вообще об этом говорит?

– Я не очень разбираюсь в живописи. Другое дело – литература, – Настя, благодаря постоянно опустошаемому бокалу с вином, уже понемногу начала забывать о своем страхе перед Сергеем Сергеевичем и осторожно отвечала на вопросы Стаса.

– Понятно, – он робко улыбнулся, – вы любите стихи Бодлера?

Настя удивленно вскинула брови.

– Ас чего это Бодлер пользуется в вашем обществе такой популярностью? – сама того не замечая, она уже вполне расслабилась в разговоре со Стасом, который показался ей безобидным.