Парижский шлейф

Недоуменно покачав головой, Настя потащила пакеты с продуктами, которые привезла Элен, в дом.

Жизнь Насти в доме Дювалей продолжалась без изменений до самого Рождества: она постоянно что-то убирала, стирала, гладила. Готовила по два раза в день – Эдгар оказался невозможно привередлив в еде и не притрагивался к блюду во второй раз. Интересно, как это он в свое время целыми днями жевал одни только хлопья? Внешне он очень поправился: щеки округлились, тело перестало производить впечатление тщедушного, но никаких изменений в душевном состоянии месье Дюваля не произошло. Он все так же брюзжал по поводу всего на свете и большую часть суток проводил в своей комнате перед телевизором, поглощая чертову тучу тыквенных семечек, шелуху от которых Настя едва успевала убирать. Месье Дюваль не удосуживался пользоваться посудой для шелухи и сплевывал ее прямо на пол.

Элен заехала за два дня до Рождества с полным багажником продуктов и маленькой живой елочкой на заднем сиденье.

– Милая, на Рождество к нам приедут гости! – весело проворковала она, вынимая из машины бесчисленные пакеты.

– Ваши дочери? – Настя обрадовалась, что наконец-то дети Элен перестали злиться на отца и готовы его простить. Это поможет ему воспрянуть духом, войти в нормальную жизнь. А значит, скоро и Настя станет свободна от своих обязательств: можно будет покинуть дом Дювалей и заняться поисками настоящей работы.

– Нет, – внимательно посмотрела на нее Элен, – с чего ты взяла?

– Просто подумала, что они его простили, – пролепетала Настя.

– Не уверена, что это когда-нибудь произойдет, – Элен безразлично пожала плечами. Казалось, проблемы в семье, которыми она была совершенно задавлена еще несколько месяцев тому назад, теперь нимало ее не волновали.

– А кто? – повесив голову, спросила Настя. Заговорить о том, сколько еще времени ей предстоит проработать здесь в счет своих долгов, она не решалась.

– Несколько моих аспирантов, – улыбнулась Элен. – Все интересные молодые люди – я тебя познакомлю.

– Что приготовить? – уныло поинтересовалась Настя.

– Всего и побольше! – радостно скомандовала Элен. – Только никаких французских традиций: сделай настоящий русский стол. Договорились?

– Как скажете, – Настя подняла с земли сразу четыре пакета и, согнувшись под их тяжестью, отправилась в дом. «За все в жизни надо платить, – повторяла она про себя слова Николая, чтобы сдержать обиду, – за все надо платить».

На рождественский ужин молодые люди прибыли во главе с хозяйкой дома. Гостями оказались двое болезненного вида юношей, две страшненькие девушки в очках и один молодой Аполлон, неизвестно каким образом затесавшийся в эту чахоточную компанию университетских ботаников. Мадам Дюваль сияла счастливой улыбкой, по очереди представляя Насте своих аспирантов:

– Клод занимается Верленом, Марсель пишет работу по Артюру Рембо, Стефани – специалист по символистам, Ирен работает над Малларме, а Жан, – она сделала многозначительную паузу, – исследует эссеистику Шарля Бодлера.

Настя молча улыбалась каждому и чувствовала себя безнадежно глупой – было такое ощущение, что она со своими тряпками-тарелками непростительно отстала от жизни, которой жили ее ровесники. Они общались друг с другом, разъезжали по конференциям, писали свои дурацкие диссертации и бегали на вечеринки. А она только и знала, что старалась угодить брюзгливому калеке и произвести впечатление хорошей хозяйки на Элен.

– Настя – моя добрая фея и верная подруга, – представила в довершение Элен ее саму, не вдаваясь в подробности.

От сердца отлегло: по крайней мере, никто не собирался озвучивать истинный смысл ее присутствия в этом доме и называть, как и есть на самом деле, прислугой.

Ребята вошли в столовую. Каждый держал в руках по бутылке – видимо, так французские гости вносили вклад в организацию праздничной вечеринки. Эдгар уже сидел во главе стола. Он заранее пересел на обычный стул – скатерть полностью скрывала его отсеченные чуть выше колена ноги – и попросил Настю откатить его кресло в спальню. Он по-прежнему упорствовал и, вместо того чтобы научиться жить без ног, заказать и освоить протезы, о чем Настя твердила ему беспрестанно, предпочитал притворяться перед незнакомыми людьми здоровым человеком.

– Это мой муж, Эдгар, – представила его Элен, и каждый из ребят почтительно подошел, чтобы поздороваться и пожать ему руку.