Цыганка (сборник)

– Молодец! – резко бросил он, нырнул под брусья, перевернулся, повис вниз головой... и еще минуты две продолжал читать текст таким вот манером.

...Все четвертое действие – «Осаду Арраса» – артист ТЮЗа Михаил Мартынов прочел, раскачиваясь на канате, чуть ли не под потолком. Он срывал с головы бронзовый скальп Фриды Савельевны за два рубля тридцать пять копеек, размахивал им, как белым шарфом графа де Гиша, оплакивал гибель Кристиана, заставлял Таню подавать реплики снизу. Задрав голову, не отрываясь ни на миг, она следила за малейшим его движением, чтобы не прозевать того сладостного момента, когда должна будет вступить:

• – Но как я вас нашла? Передо мною
• Лежала Франция, истощена войною.
• Меня вели к вам нищие поля.
• И если это воля короля —
• Все эти стоны, жалобы и боль
• Земли, разорванной на части, —
• То мой король Любви – единственный король,
• Который, может быть, заслуживает власти!

За окнами спортивного зала валил, крутил, метался густой снег. И если б кто-нибудь решил заглянуть в одно из этих окон, он увидел бы странную картину: мечущегося по залу молодого человека с накладным носом, с палкой в руках, с волосами дикого красного, не существующего в природе оттенка, и рыжую девочку, что бегала за ним по пятам, как собачонка...

– И финал... – тяжело дыша, проговорил Миша. – Действие пятое, сцена шестая... Прошло четырнадцать лет... Монастырь, где Роксана укрылась в трауре по своему Кристиану. Суббота, и, как обычно, ровно в четыре она ждет в гости Сирано, чтоб он развлек ее своей «газетой» – просто хроникой светских новостей... Она ждет его ровно в четыре, но... его убивают наемные убийцы!

– Как?! – воскликнула Таня.

– А вот так. Бревном по башке.

– И... они не увидятся?! И Роксана так и не узнает, кто писал ей письма?!

– Спокойно, узнает... Он притащится из последних сил... Он прита-ащится! – простонал Миша, опираясь на посох Деда Мороза и хромая, подволакивая ногу, достиг брусьев, припал к ним, повис на них...

• – Прощайте. Я умру. Как это просто все!
• И ново и не ново.
• Жизнь пронеслась, как на ветру
• Случайно брошенное слово.
• Бывает в жизни все, бывает даже смерть...
• Но надо жить и надо сметь.
• И если я прошел по спискам неизвестных,
• Я не обижен... Ну, не довелось...
• Я помню, как сейчас, один из ваших жестов,
• Как вы рукой касаетесь волос...
• Я не увижу вас. И я хочу кричать:
• – Любимая, прощай! Любимая!
• Довольно! Мне горло душит смерть.
• Уже пора кончать...

Предсмертный голос Сирано гулко разносился в пустом спортзале загородной школы:

• ...Вы дали мне любовь.
• Как одинокий марш,
• Она звучит во мне, и, может быть, за это
• Навеки будет образ ваш
• Последним образом поэта...
• .........................................................
• Вся жизнь прошла, как ночь, когда я был в тени...
• И поцелуй любви и лавры славы
• Они срывали за меня,
• Как в поздний вечер памятного дня.

– Подавай: «О, как я вас люблю!»

– О, как я вас люблю! – крикнула в отчаянии девочка.

– Не ори, больше глубины, больше осознания: она потрясена открывшейся правдой, ведь это означает, что она упустила единственную в своей жизни подлинную любовь, которая столько лет была рядом! Понимаешь?! Ну, снова: «О, как я вас люблю!»

– О, как я вас люблю!

Сирано погибал... Ему оставалось жить считанные минуты. Он шатался, падал на одно колено, с трудом поднимался...

• – Но если смерть, но если
• Уж умирать, так умирать не в кресле!
• Нет! Шпагу наголо! Я в кресле не останусь!
• Вы думаете, я сошел с ума?
• Глядите! Смерть мне смотрит на нос...
• Смотри, безносая, сама!
• Пришли мои враги. Позвольте вам представить!
• Они мне дороги, как память.
• Ложь! Подлость! Зависть!.. Лицемерье!..

– в дело опять пошел посох Деда Мороза, и сколько смертной ярости и достоинства было в каждом выпаде задыхающегося Сирано:

– Hy, кто еще там? Я не трус! Я не сдаюсь, по крайней мере. Я умираю, но дерусь!

Он качнулся, шпага выпала из руки и покатилась по полу...

• – Все кончено. Но я не кончил эту...
• Мою субботнюю газету.
• Нас, кажется, прервало что-то...
• ...Итак,
• Я кончил пятницей... В субботу
• Убит... поэт... де Бер-же-рак...

Миша удачно подгадал к мату, упал на спину и закрыл глаза.

Тут случилось непредвиденное.

Девочка вскрикнула, сотряслась в страшном горестном рыдании и повалилась на Мишину грудь, колотя по ней кулаками, исступленно повторяя: «Не умирай, любимый мой, не умирай!»