Кровь пьют руками

Серую мышку всю передергивает, и никто не решается поинтересоваться: что она там видела… однажды?

Взамен я выясняю, что вижу сам; вижу на пяти экранах сразу.

У входа в погреба — приземистой каменной арки — суетятся люди, кого-то взашей гонят внутрь, тянут какие-то ящики… Несколько Человек вооружены автоматами. Кажется, без крови не обойдется. Плохо. Очень плохо…

Наконец последний человек исчезает в черноте входа.

Бросаю взгляд на другие экраны. На большинстве из них изображение застыло: пустые комнаты, коридоры, двор, подъезды к центру… но местами наблюдается лихорадочная активность: пожилой карлик жжет бумаги, вихрем срывается со стоянки «жигуленок», резвостью не уступая более породистым скакунам; из компьютерного центра торопливо выносят коробки, ящики… дюжину системных блоков.

Спешат замести следы и вывезти самое важное. Но где же обещанные курсанты? Покамест вокруг все тихо, никаких групп захвата, спецназовцев, жориков с мегафонами…

— Если они из города едут, им еще с полчаса добираться, — что-то прикинув про себя, сообщает Фол.

— Ладно, подождем, — соглашаюсь я.

А что, у нас есть выбор?!

Есть.

Машина с шофером-зомби, который доставит нас… кстати, а куда ему приказано нас доставить? По домам? Или… Нет, уж лучше мы здесь посидим!

В тесноте и без обеда.

— Надежда Викторовна, — прерывает затянувшуюся паузу Ерпалыч, и бедная завлаб вздрагивает. — А чем вы конкретно тут занимались? Ну, приношения, в том числе кровавые, целевая подмена образков (да-да, Алик, я тоже заметил), совместно направленные моления — это понятно. Ничто не ново под луной. Но ведь вы, насколько я понимаю, биохимик, коллега Ефима Гавриловича! Научные исследования и шайка убийц с круговой порукой — согласитесь, как-то не вяжется?..

— Я возглавляла проект «Чуры».

Надежда коротко смотрит прямо в глаза Ерпалычу — чтобы почти сразу отвести взгляд.

— Чуры? Пращуры?

— Чур меня? — вношу я и свою лепту.

— Да. Мы пытались понять, кто такие на самом деле Те и насколько они связаны… с людьми, которые погибли во время Большой Игрушечной" В последнее время наши шефы… те, кто нас сюда собрал… они начали где-то добывать образцы тканей Тех! Ефим Гаврилович в курсе, именно он должен был заняться анализами…

— Это нечто уникальное! — мигом встрепенулся Фима. — Биокристаллические структуры, совершенно новые — я бы даже сказал — невозможные! — соединения! Кремнийорганическая ДНК с плавающим углом поворота! Это не мутации, это совсем иной принцип! Я бы никогда не поверил, что существо с такими тканями способно быть живым, двигаться, по-своему мыслить — хотя и не совсем в привычном понимании… Впрочем, Надежда Викторовна изложила мне две гипотезы, и одна из них… Надежда Викторовна, может быть, вы сами расскажете?

Спохватился.

Научная этика заела.

Вот он, Архимуд, весь в этом: с минуты на минуту начнется штурм здешней берлоги, над Фимкиной душой Первач-псы висят (не факт, но весьма вероятно) — а он про биокристаллические структуры в тканях Тех распинается!

— Согласно одной из этих гипотез, — голос мышки-завлабши звучит глухо и отстранение, словно бы слова произносит не она, а некое устройство, спрятанное у нее внутри, — в результате базовой катастрофы в черте города и частично области возникла мощная некротическая аура. Составленная из последних чаяний и стремлений людей, погибших неожиданно и к смерти не готовых. Также на нее наслоились более поздние смерти с выбросом примерно той же направленности. У нас эта волна получила название «Я еще вернусь». Будучи ориентированной на сугубо материальные цели и объекты, она вступила во взаимодействие со средой обитания, то есть с городской инфраструктурой, выталкивая наружу ее персонифицированные проявления — Тех. А наши моления и жертвы рычагом воздействия заставили Тех функционировать: город начал в значительной мере восстанавливать сам себя…

Ерпалыч слушал внимательно и время от времени согласно кивал.

Я поймал себя на том, что киваю ему в такт.

— По второй же гипотезе, Те — это и есть обретшие новую, полуматериальную плоть души погибших без покаяния, беспамятные последыши, которых мы своими обрядами вынуждаем…

— Мы живем на кладбище… — очень тихо произнесла Папочка, и на сей раз вздрогнул я. Когда-то я уже слышал от нее эту фразу. Боже, неужели это правда?!! Мы, живые, заставляем работать на себя наших погибших предков?!!