Мальчик с голубыми глазами

Ну вот, теперь тебе известно, каковы были мои чувства. Мы не всегда получаем от жизни желаемое. У меня был Бен, у тебя — Эмили, и оба мы были сбоку припека, запасные игроки, заменители чего-то настоящего. И все-таки в итоге я даже полюбил тебя. О нет, конечно, не так сильно, как я любил Эмили, ту младшую сестренку, которая у меня должна была быть. Но твоя невинная преданность поразила меня, я никогда прежде не сталкивался с подобным. Конечно, я был почти в два раза старше, но и у тебя имелись вполне определенные достоинства. Ты была обаятельна, послушна. И необычайно умна И отчаянно мечтала стать именно такой, какой хотелось бы мне…

Ох, пожалуйста! Не надо гадких мыслей. За какого извращенца ты меня принимаешь? Мне просто нравилось быть с тобой, вот и все, точно так же, как нравилось быть рядом с Эмили, точнее, поблизости от нее. Твоя мать вообще не замечала меня, а миссис Уайт, которая прекрасно знала, кто я такой, никогда не пыталась вмешиваться. По будням я заходил к тебе сразу после школы, до того, как возвращалась с работы твоя мать, а по выходным мы встречались с тобой где-нибудь еще — то на площадке для игр на Эбби-роуд, то в дальнем конце вашего сада, где нас почти невозможно было заметить. Мы болтали, делились друг с другом впечатлениями, и я дарил тебе шоколадки и прочие сласти; я много чего говорил тебе — о матери, о братьях, о себе и об Эмили.

Ты была превосходной слушательницей. Если честно, порой я забывал, сколько тебе лет, и обращался с тобой как с ровесницей. Я открыл тебе свои особенности — свой дар. Я демонстрировал свои порезы и синяки. Я рассказывал о докторе Пикоке и о тех тестах, которым он меня подверг, прежде чем остановил выбор на моем брате. Я продемонстрировал тебе кое-что из сделанных мною снимков и признался в том, в чем даже матери не мог признаться: что единственная моя мечта и цель жизни — улететь отсюда далеко-далеко, на Гавайи…

Бедная маленькая одинокая девочка! Разве у тебя был еще кто-то, кроме меня? Целыми днями работавшая мать, отец отсутствует, ни бабушек, ни дедушек, ни соседей, ни друзей. Да, пожалуй, и впрямь никого, кроме меня, у тебя не было. По-моему, ты была готова сделать для меня буквально все.

И пусть никто даже не заикается о том, что восьмилетний ребенок не способен испытывать столь сильные чувства. В подростковый период почти каждый ощущает неясную тоску и стремление к мятежу. А взрослые стараются позабыть об этом, пытаются обмануть себя, внушить себе мысль, что дети чувствуют всё слабее, что любовь приходит позже, вместе с половой зрелостью, являясь как бы компенсацией за потерю благодати…

Любовь? Ну да. Ведь существует столько ее разновидностей. Есть eros — самая простая и скоротечная форма любви. Есть philia — дружба, верность. Есть storge — привязанность, как у ребенка к родителям. Есть thelema — любовь в соответствии с волей. И наконец, agape — любовь платоническая, к другу, к миру, к незнакомцу, которого видишь впервые, ко всему человечеству.

Но всего о любви не знали даже древние греки. Любовь — как снег, слов о ней так же много, как снежинок, каждое уникально и, по сути, непереводимо. Разве существует конкретное название любви, испытываемой к человеку, которого всю жизнь ненавидел? Или любви к чему-то, отчего тебя тошнит? Или той сладостной, болезненной нежности, которую испытываешь к своей будущей жертве?

Пожалуйста, поверь мне, Альбертина. И прости за все, что с тобой случилось. Мне не хотелось причинить тебе боль. Но ведь безумие заразительно, не правда ли? Как и любовь, безумие помогает поверить в невозможное. Оно сдвигает с места горы, оно осмеливается иметь дело с вечностью, а порой даже заставляет мертвых восстать из гроба…

Ты спрашивала, чего мне нужно от тебя и почему я просто не оставлю тебя в покое. Ну что ж, Альбертина, объясняю: ты должна сделать для меня то, чего сам я никогда сделать не смогу. Ты совершишь тот единственный акт, который наконец освободит меня. Этот план зрел у меня двадцать лет. Сам я никогда не осуществил бы его, но тебе это будет чрезвычайно легко…

Тяни карту. Любую.

Фокус состоит в том, чтобы заставить простака поверить: карта, которую он выбрал, действительно выбрана им самим, а не за него. Бери любую карту. Например, мою. Которая чисто случайно окажется…

Неужели не догадалась?

Тогда тяни карту, Альбертина.

8

ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ ALBERTINE

Время: 23.32, вторник, 19 февраля