Зоя

Антуан не сказал ей, что ему-то снилась она, он просто кивнул и стал помогать ей накрывать на стол.

— А как ваша нога? — Зоя знала, что он не любит, когда говорят о его увечье, но ей случалось кипятить ему воду для грелки, унимавшей боль.

— В сырую погоду мозжит… Старость — не радость, Зоя. Мы с Евгенией Петровной отлично это усвоили. — Он улыбнулся и стал наблюдать, как она раскладывает тушеную морковь с мясом по трем выщербленным мискам. Зоя всякий раз при этом вспоминала великолепный фарфор, на котором ели у них во дворце на Фонтанке, и вправду готова была расплакаться. Как же много исчезло из их жизни навсегда! А тогда все принималось как должное… Лучше об этом не думать…

Антуан постучал в дверь их с бабушкой комнаты, приглашая Евгению Петровну ужинать, но через минуту вернулся на кухню один и не без тревоги сказал:

— Говорит, ей не хочется есть. Давайте-ка я сегодня же приведу к ней доктора.

Зоя задумалась: вечерний визит обойдется еще дороже.

— Может быть, она просто устала? Посмотрим. Сейчас поем и принесу ей чаю. Она лежит?

— Нет, сидит и вяжет.

Евгения Петровна уже несколько месяцев вязала что-то нескончаемое, по ее словам — свитер для Зои.

Усевшись за кухонный стол напротив друг друга, они принялись за еду, по безмолвному уговору не трогая бабушкину порцию, хотя добавка была бы для обоих нелишней, — а вдруг Евгения Петровна все же решит поужинать?

— Как прошла сегодня репетиция?

Как всегда, его некрасивое лицо выражало непритворный интерес ко всем ее делам: внимательный взгляд, в котором было что-то мальчишеское, не отрывался от ее лица. У Антуана были мягкие, начинающие редеть белокурые волосы, разделенные аккуратным пробором, и — Зоя давно уже это заметила — изящные руки. В последнее время они перестали дрожать, и вообще Антуан выглядел, несмотря на боли в ноге, не таким изможденным и нервным.

— Все в порядке. Я жду не дождусь, когда вернется Сергей Павлович, мне так не хватает его и моих прежних партнеров — эти сами не понимают, что делают, — сказала Зоя, подумав про себя, что по крайней мере они не голодают, а это не так уж мало в Париже зимой семнадцатого года.

— Сегодня в кафе я слышал, что месяц назад у вас в России произошел государственный переворот. Четверо пацифистов спорили между собой о Ленине, Троцком и большевиках с таким ожесточением, что чуть не подрались. — Антуан хмыкнул. — Хороши пацифисты. Мне очень понравились их аргументы. — Как и многие другие в то время, Антуан относился к большевикам враждебно, а идеи пацифизма разделял.

— Как-то скажется перемена власти на судьбе Романовых? — тихо произнесла Зоя. — Я давно уже не получаю писем из Тобольска.

Молчание Маши вселяло в нее тревогу, но, может быть, доктор Боткин просто не сумел переправить ее письма за границу. Надо терпеливо ждать и не воображать себе всякие ужасы. В это время все терпели, все ждали, когда настанут «лучшие времена», и Зоя тоже надеялась, что они доживут до них. Ходили слухи, что германская армия собирается штурмовать Париж.

В это трудно было поверить — ведь англо-американский экспедиционный корпус контролировал всю Францию, — но Зоя, вспоминая то, что происходило в России девять месяцев назад, понимала, что теперь все возможно.

Поднявшись, она взяла бабушкину тарелку и отнесла ее в комнату, однако уже через минуту вернулась на кухню, тихо сказав Антуану:

— Она заснула. Я решила ее не будить — пусть спит.

Укрыла ее потеплей… — Пригодилось одно из тех одеял, что летом подарил им Клейтон. — Не забудьте завтра перед уходом сказать мне, как имя этого врача.

— Хотите, я пойду с вами? — спросил Антуан.

Но Зоя только покачала головой — она по-прежнему ни от кого не хотела зависеть, даже от их робкого жильца, который наверняка не злоупотребил бы этим.

Перемыв и расставив посуду, она пошла в гостиную и села у огня, стараясь согреться. Антуан смотрел на нее: пламя отбрасывало золотистые блики на ее волосы, играло в зеленых глазах. Незаметно для самого себя он оказался рядом, его манило и притягивало тепло, но еще больше — эта необыкновенная девушка, и ему хотелось быть рядом с нею.

— Какие у вас удивительные волосы, — восторженно вырвалось у него. Зоя с удивлением повернула к нему голову, и Антуан вспыхнул.

— У вас еще удивительней, — поддразнивая, ответила Зоя, которой на миг почудилось, что она ведет шутливую перебранку с Николаем, но сейчас же опомнилась: