Версальская история

Работы у него было по-прежнему немного. Он снялся в двух рекламах и одной крошечной эпизодической роли и был ужасно возмущен тем, что ему пришлось гримироваться, чтобы сыграть шестидесятилетнего старика. Денег это почти не принесло, и Эйб по-прежнему угрожал ему разорением, банкротством и прочими ужасами.

Поговорив с Эйбом, позвонила ему и Лиз. Она, впрочем, не рискнула говорить с Купом о финансовых проблемах, боясь расстроить бывшего патрона. Вместо этого Лиз в полушутливой форме высказала ему свои опасения по поводу того, что «Версаль», дескать, стал в последнее время довольно многолюдным местом.

— Не успела я уволиться, — сказала она, — как ты уже окружил себя кучей новых людей!

Впрочем, как и Алекс, Лиз нашла, что Куп вполне доволен жизнью. Лишь когда Лиз спросила, как у него дела с Алекс, Куп ответил уклончиво. Разговаривать об этом с Лиз, да еще по телефону, ему не хотелось. Между тем все чаще и чаще ему на ум приходила мысль, что если бы только он женился на Алекс, ему уже никогда не пришлось бы работать.

В противном случае ему придется до конца дней своих сниматься в эпизодических ролях с одной-двумя репликами, а то и вовсе без слов, считать каждый цент и бояться, что уже завтра шериф и судебный пристав постучатся в ворота «Версаля»

Было чертовски соблазнительно закрыть глаза на моральную сторону вопроса, отпустить поводья и положиться на судьбу, но Куп не мог этого сделать. Он не искал легких путей, хотя кто-то как будто нашептывал ему, что в его возрасте он может себе это позволить. Куп понимал, что с практической точки зрения поступает глупо, но он не хотел обидеть Алекс. Она была порядочным, честным человеком, она трудилась, не жалея себя, и Куп не хотел использовать ее в своих целях. Он любил Алекс, но обеспеченное, безбедное существование продолжало манить его. С одной стороны, Купу хотелось раз и навсегда решить финансовые проблемы, висевшие над ним дамокловым мечом, с другой стороны, он чувствовал, что если он продастся, то попадет от Алекс в полную зависимость. Оплатив его долги, она получит моральное право указывать ему, что делать, как поступать в том или ином случае, л для Купа, всю жизнь дорожившего и гордившегося своей независимостью, это было смерти подобно.

Так или иначе, стоявшая перед ним проблема по-прежнему казалась Купу неразрешимой. Алекс же, казалось, вовсе не подозревала о том, какие сомнения терзают его. Их отношения представлялись ей почти идеальными, и она считала, что Куп тоже доволен и счастлив. Он и сам так думал, и только угрызения совести отравляли его во всех отношениях безмятежное существование. И чем дальше, тем они становились сильнее, неотступнее. Сомнение росло в нем, как злокачественная опухоль.

Раньше Куп не ведал подобных моральных мук, но Алекс внесла в его жизнь новый элемент, который, подобно лучу яркого света, высветил самые темные закоулки его души. И даже продолжительные беседы с дочерью при всей их доверительности и откровенности не могли помочь делу. Напротив, разговаривая с Тайрин, он был вынужден называть вещи своими именами, и это делало его проблемы еще более отчетливыми, почти материальными, однако отказаться от общения с дочерью Куп не мог. И она, и Алекс были поистине замечательными женщинами, оказавшими на его жизнь и на него самого огромное влияние. Он только никак не мог понять, к добру это или к худу. Раньше его жизнь была простой и понятной; Куп практически не ведал угрызений совести, а все проблемы предоставлял решать Лиз, Эйбу и личному адвокату. Но сначала появилась Алекс, затем — Тайрин, и все изменилось. И с каждым днем Купу становилось все очевиднее, что голоса, звучащие у него в голове, не собираются замолкать. К сожалению, они лишь задавали вопросы, но не предлагали никаких ответов. А Куп очень и очень нуждался в том, чтобы кто-то подсказал, что ему делать.

Ближе к вечеру Джимми поехал куда-то с Джейсоном покупать новое спортивное оборудование. Джессика с подружкой, заехавшей к ней за учебником, устроились у дальнего конца бассейна и занялись своими ногтями; Тайрин и Марк о чем-то мило беседовали, а Куп дремал в шезлонге.

Неожиданно Марк повернулся к Алекс и пригласил всех обитателей «хозяйской половины», как он выразился, к себе на ужин Прежде чем ответить, Алекс бросила быстрый взгляд в сторону Тайрин и, когда та едва заметно кивнула, согласилась.

Когда Куп проснулся, у бассейна остались только он и Алекс. Марк и Тайрин отправились играть в теннис на разбитом корте, Джессика с подругой тоже куда-то исчезли, но когда Алекс передала Купу приглашение Марка, он сказал капризно: