Ранчо

– Наоборот, – возразила Мэри Стюарт, – они еще больше к тебе прислушаются. Ведь они будут знать, что ты руководствуешься собственным опытом. – Ей хотелось задать один вопрос, как бы жестоко он ни звучал. – Между прочим, как ты заразилась?

– Укололась иглой, которой делала инъекцию девочке, больной СПИДом. Она ерзала, я тоже... Настоящее невезение! Сначала я испугалась, потом призвала себя к философскому спокойствию. Со временем я почти забыла об этом инциденте, но потом у меня начались недомогания. Сперва я пыталась не обращать на это внимания, потом сдала кровь на анализ. Результат стал известен как раз перед моим звонком тебе, – сказала она Тане, сидевшей на краю ее кровати и беззвучно проливавшей слезы.

– Не могу в это поверить! – Для Тани это стало страшным потрясением.

– Ничего, обойдется. Пищеварение наладится, и мне полегчает. – Зоя немного приободрилась. Они так стремились ей помочь, что ей было стыдно их расстраивать. Теперь Таня и Мэри Стюарт выглядели даже хуже самой Зои.

– Не хочу, чтобы вы сидели здесь и кисли. Займитесь собой! – твердо произнесла Зоя. Подошло, кстати, время ленча.

– Сперва пообещай нам, что будешь лежать и отдыхать, – потребовала Таня.

Зоя кивнула:

– Буду дрыхнуть весь день. Надеюсь, к вечеру опять стану человеком.

– Во всяком случае, к завтрашнему вечеру ты просто обязана встать на ноги, – подхватила Мэри Стюарт. – Ведь нам предстоит учиться тустепу! Давай не забывать о главном. – Все трое заулыбались сквозь слезы, держась за руки.

Зоя опять поблагодарила судьбу за то, что очутилась в Вайоминге. Давно ей так не везло: ведь она оказалась с подругами и определила будущее своей дочери. К тому же помирилась с Мэри Стюарт и даже смирилась со своей болезнью. Конечно, она ненавидела саму мысль о СПИДе, но уже находила в себе силы верить, что сможет продлить жизнь и даже улучшить свое состояние, если будет правильно себя вести. Подруги заключили соглашение о том, что никто больше об этом не должен знать. Если кто-то проявит настойчивость, следует объяснять, что у Зои язва или даже рак желудка – что угодно, только не вирус смертельной болезни. Ей не хотелось вызывать у людей ужас и жалость. Подруги обещали ее не подводить.

В конце концов, она выгнала их из дома. Едва выйдя на воздух, Мэри Стюарт и Таня залились слезами, хоть и молчали, пока не удалились на приличное расстояние.

– Боже, что за ужасный день! – простонала Мэри Стюарт на полпути к стойлам. Они даже не знали, куда направляются, а просто брели наугад, обливаясь слезами и поддерживая друг друга, чтобы не упасть. – До сих пор не могу в это поверить.

– Мне все время не давала покоя ее бледность, – отозвалась Таня. – Вообще-то у нее всегда была просвечивающая кожа, хорошо сочетающаяся с рыжими волосами, но такой бледной, как здесь, я ее не помню. К тому же она очень быстро утомляется.

– Теперь все это получило объяснение. – Мэри Стюарт выглядела безутешной. Одно ее радовало: они с Зоей успели помириться. – Слава Богу, что она перестала нас обманывать. Представляешь, какой тяжкий груз несла в полном одиночестве! Надеюсь, мы сумеем хоть как-то ей помочь.

– Кроме нас, ей придется поставить в известность своего сменщика, Сэма. Либо он будет помогать ей сам, либо найдет кого-то, кто этим займется. – Практичная Таня уже думала о будущем.

– Кажется, теперь понятно, почему она ни с кем не встречается, – добавила Мэри Стюарт.

– Не понимаю, почему она должна лишать себя радостей. Главное – осторожность, – сказала Таня, размышляя. – Уверена, другие на ее месте ведут себя иначе. Нельзя же полностью себя изолировать – это вредно для здоровья! – Господи, поверить не могу... – Обе дружно всхлипнули.

Завидя их, Хартли и Гордон взяли под уздцы их лошадей. Женщины чуть не натолкнулись на них. Мужчины сразу поняли: дело неладно.

– Что случилось? – спросил Хартли. Он не знал покоя с самого утра, когда услышан от Мэри Стюарт, что они этим утром никуда не поедут.

Гордон тоже не находил себе места: он вообразил, что Таня опомнилась и не хочет больше с ним знаться. Теперь оба смекнули, что дело обстоит еще хуже. Сначала обе женщины хранили молчание.

– У тебя неприятности? – осторожно спросил Гордон Таню. По ее виду можно было подумать, что она потеряла близкого человека. В действительности этого еще не произошло, но вопрос теперь только в сроках. Худшее – впереди.

– Нет, все в порядке, – прошептала Таня, убирая волосы со лба. От этого ее жеста его ударило, как электрическим током.