– Какой интересный мужчина! -.не выдержала она. Платок на шее явно стал лишним: воздух успел сильно нагреться.
– Он обожает твое пение, – сказала Мэри Стюарт ободряюще. Ей очень бы понравилось, если бы у Тани завелся такой кавалер, как Хартли, хотя она была вынуждена признать, что у них маловато общего. Хартли очень обходителен, как и подобает джентльмену с восточного побережья, выглядит утонченным интеллектуалом и одновременно светским человеком. В Тане, напротив, фонтаном бьют чувства. Назвать ее дикой нельзя, но в ней кипит жизнь. Чтобы ее обуздать или по крайней мере сделать счастливой, требуется более сильная натура.
– Может, он и обожает мое пение, – возразила Таня, более умудренная в таких делах, чем Мэри Стюарт, – но нравишься ему ты, детка. Это написано на его физиономии. Он же глаз от тебя оторвать не может!
– Глупости! Его заинтересована вся наша троица.
– Держу пари, он распластается у твоих ног еще до того, как мы отсюда уберемся, – убежденно произнесла Таня.
Зоя закатила глаза и ушла в кухню мыть руки.
– Снова за свое? Неужели это все, о чем вы способны думать? Одни мужики на уме!
– А как же! – Таня задорно улыбнулась. – Секс! Ты что, не читаешь газет? – В действительности Таниным подругам известно лучше, чем кому-либо, насколько она нормальна и даже превосходит этим остальных. В колледже вообще прослыла однолюбкой. – Я знаю, что говорю. Этот тип сходит по Мэри Стюарт с ума.
– Откуда же взяться сумасшествию? Мы только познакомились.
– Его жена умерла пару лет назад. Представляю, как он соскучился по женщинам. Гляди в оба, Стью: он, видать, бешеный.
Мэри Стюарт и Зоя не удержались от смеха: вещая Таня не глядя заколола волосы на макушке, отчего приобрела еще более сексуальный вид, чем за завтраком.
– Лучше бы ты надела себе на голову мешок, – посоветовала Мэри Стюарт с деланным отвращением. – Мы мучаемся, причесываемся, а ты вон как выглядишь, даже не заглядывая в зеркало.
– А что толку? Даже какой-то ковбой не удостоил меня разговором. Господи, я уже подумала, что у него зашит рот! Так и не дождалась от него ни словечка. Вот мерзавец!
– Открываешь охоту на ковбоев? – Зоя погрозила ей пальцем.
Таня возмутилась:
– Надо же хоть с кем-то разговаривать! Этот Толстой или Чарлз Диккенс впился в Мэри Стюарт, как клещ, ты обсуждаешь с чикагскими эскулапами всякие гадости, от которых меня тошнит, вот я и оказалась в обществе Роя Роджерса, а у него неуд по ораторскому искусству.
– Лучше пусть молчит. Представляешь, что было бы, если бы он в тебя вцепился? Или оказался бы психом – поклонником и засыпал дурацкими вопросами?
– Наверное, ты права, – согласилась Таня. – Но скука-то какая!
Раздался гонг, созывающий гостей на ленч. Троица потянулась к двери, но тут зазвонил телефон.
Женщины переглянулись. Брать трубку не хотелось ни одной. Зоя не выдержала первой. Вдруг это Сэм с дурным известием о ком-то из пациентов или, того хуже, о Джейд?
Оказалось, что звонит Джин, Танина секретарша. Речь шла о контрактах. По требованию юриста она высылает ей для ознакомления условия концертного турне; Беннет хотел поговорить с ней, как только она прочтет контракты. Слушая Джин, Таня занервничала:
– Ладно, взгляну, когда их доставят.
– Беннет просит сразу же вернуть ему их обратно.
– Ладно, ладно, я все поняла! Какие еще срочные новости? – Уволенный служащий письменно отказался предъявлять иск, что было редкой хорошей вестью. «Вог» и «Харперс базар» хотели изобразить ее на разворотах. Один из киношных журналов готовит неприятную статейку. – Спасибо за информацию, – прошипела Таня.
Лучше бы этого звонка не было! Здесь, в безмятежном Вайоминге, он напомнил ей о существовании большого, суетного мира. Она с облегчением повесила трубку и догнала подруг.
– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Мэри Стюарт. Таня снова выглядела расстроенной, что, в свою очередь, передалось ее подругам.
– Более или менее. В кои-то веки истец отказывается от иска, зато подлый журнальчик готовит новый грязный материал. Надеюсь, ничего страшного – старые сплетни.
Она храбрилась, хотя каждая очередная пощечина приводила к омертвению кусочка ее души. А душа уже превратилась в черствое обгрызенное печенье. Настанет день, когда они сожрут ее всю, до последней крошки. Что ж, им на это наплевать.
– Не обращай внимания, – посоветовала Зоя. – Не читай всякую гадость, и дело с концом.