ПАДЕНИЕ АНГЕЛА

— Мой день рождения на самом деле установлен неточно. Я родился, когда отец был в плавании, тогда некому было об этом позаботиться, и днем рождения поставили день, когда поступила справка о рождении, но я родился до двадцать второго марта, это точно.

— Чем раньше, тем вероятность меньше, — равнодушно вымолвила Кэйко. — Все равно, скорее всего, это не имеет никакого значения.

— Не имеет никакого значения? — сердито переспросил Тору.

Неважно, что до сих пор он не очень-то верил этому нелепому рассказу, но сказав, что вещь, лично его касавшаяся, не имеет никакого значения, Кэйко намекнула на то, что ей неинтересна причина существования Тору. У нее была способность ни во что не ставить других. Суть ее непостижимой привлекательности была именно в этом.

Разноцветный бисер на вечернем платье Кэйко, отражая огонь камина, сиял, окутывая ее всеми цветами радуги.

— …Да, не имеет значения. Ведь ты, пожалуй, с самого начала был ненастоящим. Нет, на мой взгляд, ты точно подделка.

Тору впился взглядом в профиль Кэйко, которая делала такое категоричное заявление, обращаясь к огню в камине. Этот профиль, очерченный светом пламени, был просто великолепен. Отражавшийся в зрачках огонь придавал еще больше прелести гордо поднятому прямому носу, она безжалостно подавляла детские капризы того, кто был рядом.

Тору почувствовал желание убить: он думал, как ему это сделать, как вывести эту женщину из себя, заставить молить о пощаде. Казалось, задуши он ее или толкни лицом в огонь, Кэйко спокойно повернет к нему свое гордое пылающее лицо. Лицо в величественном ореоле пламени. Тору сжигало самолюбие, он боялся, что следующие слова Кэйко заставят его самолюбие истекать кровью. Больше всего в жизни он боялся, что такое вдруг случится — оно было больно гемофилией: во второй раз потерю крови ему не остановить. Именно поэтому Тору воспользовался собственными эмоциями и провел черту между самолюбием и чувствами, избежал опасностей любви и защитил свое тело бесчисленными шипами.

Но Кэйко, не прилагая ни малейших усилий, не нарушив привычного поведения, одними словами демонстрировала свою необычайную силу духа.

— …Если ты в оставшиеся полгода не умрешь, то окончательно станет ясно, что ты подделка или, по меньшей мере, не возрождение того чудесного семени, которое искал господин Хонда, а так, что-то наподобие подвида у насекомых; я-то думаю, что полгода и ждать не стоит. Я полагаю, что тебе не суждено умереть в эти полгода. Ты избежишь этого и не заставишь никого сожалеть об утрате. И нет никого, кто, увидев бы во сне, что потерял тебя, проснувшись, вдруг почувствовал бы в этом мире твою тень.

Ты простой маленький находчивый деревенский проныра, который, желая поскорее прибрать к рукам имущество приемного отца, вяло старается добиться того, чтобы отцу запретили распоряжаться имуществом. Ты удивлен? Я все знаю. Получишь деньги, а потом чего захочешь — карьеры или счастья? Все равно это будут обычные мечты заурядного молодого человека и ничего больше. Образование, которое тебе дал господин Хонда, в нарушение его замыслов всего лишь разбудило твою подлинную натуру.

В тебе нет ничего особенного. Я гарантирую тебе долгую жизнь. Никакой ты не избранник небес, ты и твое поведение совсем не одно и то же, в тебе нет яркого как молния света юности, который мгновенно уничтожает несущего его. В тебе есть только незрелая старость. Твоя жизнь похожа на жизнь взаймы.

Тебе не убить нас — меня и господина Хонду. Ведь твои преступления всегда законны. Твоя подлинная душа, озабоченная порождаемыми сознанием дикими фантазиями, кичившаяся своим владельцем, как властелином судьбы, а у него судьбы-то и нет, стремившаяся видеть все в этом мире насквозь, но так и не дождавшаяся приглашения оттуда, из-за линии горизонта, душа без света, без откровения — она не для твоего тела, не для твоего сердца. Душа Йинг Тьян, по крайней мере, была заключена в прелестное, сияющее тело. Природа не дала тебе даже глаз, чтобы увидеть, что у тебя этого нет, у тебя ни за что на свете не возникнет и чувства враждебности. Душа, которую искал и нашел господин Хонда, переселилась в существо, противное природе.

Ты действительно сметливый паренек, просто находка для этих денежных фондов по выращиванию талантов: получил деньги на учебу — и без труда сдал экзамены в университет, а там и на прекрасную работу. Ты всего лишь пропагандистский материал тех гуманистов, которые заявляют, будто только помогите им материально — и они накопают сколь угодно зарытых в землю талантов. Господин Хонда слишком благоволил к тебе: это и сообщило тебе необычную уверенность в себе, но он, что называется, в этом смысле «переборщил». Если дозировка правильна, еще можно вернуться на верный путь. Вот стал бы секретарем какого-нибудь вульгарного политика, и тут бы у тебя открылись глаза. Я всегда готова тебя познакомить.