Игра в свидания

Через десять минут Пэрис в джинсах и свитере с наспех собранным чемоданом спустилась к машине. Джим молча сунул вещи на заднее сиденье, Пэрис села спереди, и уже через пять минут они мчались по дороге. Расплачиваться с отелем не было необходимости, поскольку там имелся оттиск с его кредитки. Платить по счетам надо было только перед самим собой.

Всю дорогу Джим молчал, а когда Пэрис взяла его за руку, никак не отреагировал. Он словно был во власти могущественного демона – его вновь призвала к себе Филлис.

– Я больше не стану тебе звонить, – неживым голосом объявил Джим, высаживая ее возле дома в половине третьего утра. – Нет смысла, Пэрис. Я не могу это продолжать. Прости, что напрасно потратила со мной время.

Можно было подумать, что он сердится на нее, но Пэрис знала: он страшно зол на себя.

– Я не напрасно потратила с тобой время, – ласково произнесла она. – Мне за нас обоих обидно. Надеюсь, когда-нибудь ты с этим справишься, для своего же блага. Ты не заслуживаешь того, чтобы до конца дней страдать в одиночестве.

– Я не одинок. Со мной Филлис, память о ней. Мне этого достаточно. – Он повернулся к ней, и Пэрис сжалась при виде его глаз, пылающих болью. Джим так истерзался, что от него осталась горстка пепла. – А у тебя есть Питер, – добавил он, словно желая увлечь ее с собой в эту пучину страдания.

Но Пэрис покачала головой.

– Нет, Джим, – возразила она. – Это у Рэчел есть Питер. А у меня есть только я.

С этими словами она тихо вышла из машины, взяла вещи и поднялась на крыльцо. Не успела она отпереть дверь, как послышался шум мотора.

Больше Пэрис никогда не слышала о Джиме Томпсоне.

Глава 23

Как и обещала, на первое сентября Мэг приехала в Сан-Франциско с Ричардом Боуленом. Он снял номер в «Риц-Карлтон», а Мэг решила пожить у матери. Ричард не возражал. Напротив, он считал, что так ему будет легче познакомиться с мамой своей подружки, в противном случае Пэрис неизбежно будет испытывать ревность.

Это было мудрое решение, хотя все равно Мэг сразу почувствовала, что Пэрис относится к Ричарду с недоверием. Она ходила вокруг него кругами и принюхивалась, как собака к незнакомому дереву, терзала вопросами, испытующе смотрела и заставила выложить о себе все, начиная от детства и кончая работой. К счастью, Ричард был готов к этому испытанию и стойко его выдержал. Проведя три дня в обществе Ричарда Боулена, Пэрис вынуждена была признать, что он ей очень понравился. Правда, она невольно думала о том, что с таким мужчиной следовало бы встречаться ей, но он, как на грех, нашел себе молоденькую. Хуже того – ее собственную дочь! Ситуация была стара как мир, Пэрис прекрасно понимала это и не держала на него зла.

В день отъезда они сидели в саду, Мэг зачем-то пошла наверх, и Пэрис повернулась к Ричарду с озабоченным выражением лица.

– Не хочу выглядеть назойливой, Ричард, но вас не беспокоит разница в возрасте?

– Я стараюсь об этом не думать, – честно признался он. – Вообще-то, я раньше всегда встречался со своими ровесницами. И жена была одного возраста со мной, мы с ней еще в колледже познакомились. Но ваша дочь совершенно особенная девушка, вы, наверное, и сами это знаете.

Пэрис вздохнула. Ричард казался моложе своих лет и, как ни странно, был чем-то похож на Мэг – те же зеленые глаза и белокурые волосы. Они прекрасно подходили друг другу. Рядом с ним Мэг расцветала и выглядела совершенно счастливой. Она сказала матери, что чувствует себя с ним как за каменной стеной, да Пэрис и сама видела, что у них все серьезно.

– Не хочу казаться старомодной мамашей, – извиняющимся голосом произнесла Пэрис, – но прошу вас, Ричард: не играйте с ней. – Она чувствовала некоторую неловкость, тем более что говорила материнским тоном практически со своим сверстником. – Я понимаю, вам пока рано говорить о своих намерениях, но я не хочу, чтобы с ней позабавились, а потом разбили девочке сердце. Она этого не заслужила.

Пэрис подумала о Чандлере Фримане. Тот мог позабавиться с молоденькой девушкой и уйти, даже не оглянувшись. Но Ричард вроде бы не из той породы.

– Вы намного старше и умнее ее. Если вы не имеете в виду ничего серьезного, не подавайте ей ложных надежд. Не обижайте ее.

– Обещаю, Пэрис, – произнес он, – ее не обижу. А вы не допускаете мысли, что у меня могут быть серьезные намерения? Если я попрошу ее руки, вы не будете против?

– Не знаю, – честно призналась Пэрис. – Надо подумать. Вы настолько ее старше… Я только хочу, чтобы моя дочь была счастлива.