Обещание

Глядя на лицо Майкла, Питер с горечью сознавал, что в жизни Мари он играл роль спасителя, друга или старшего брата. Она этого еще не поняла, но придет время, и она поймет, и тогда все будет кончено. Во всяком случае, для него…

Между тем встреча подошла к концу, и сотрудники Майкла, попрощавшись с Питером, вышли из кабинета в приемную. Майкл решил немного задержаться. Они с Питером как раз обменивались пустыми, ничего не значащими любезностями, когда Майкл неожиданно замолчал и уставился куда-то за спину хирурга.

Там на стене висела картина… Нэнси начала ее два года назад, но не успела закончить. Это должен был быть его свадебный подарок, но холст исчез из квартиры Нэнси после того, как она умерла. И вот теперь он висит здесь, в кабинете этого пожилого врача с печальными синими глазами. И она закончена!

Не говоря ни слова, Майкл отстранил Питера и, словно сомнамбула, подошел к стене. Питер наблюдал за ним, не понимая, что происходит.

Подойдя к картине, Майкл долго молча смотрел на нее. Потом привстал на цыпочки, ища в левом нижнем углу, где Нэнси всегда подписывала свои работы, имя художника.

И Майкл нашел его. В углу холста мелкими буквами значилось: «Мари Адамсон».

— О боже мой! — простонал Майкл глухим голосом. — Боже мой!.. Этого не может быть! Я ничего не понимаю…

На самом деле он сразу все понял. Правда явилась ему, как ослепительная вспышка, как молния, как озарение.

Они все лгали ему. Лгали. Нэнси осталась жива! Она стала другой, но она выжила. Мари Адам-сон… Неудивительно, что она смотрела на него с такой ненавистью, а ведь он ничего не знал. Он даже не подозревал!.. Правда, в ее фотографиях, в ней самой ему чудилось что-то знакомое, близкое, но он даже подумать не мог…

Когда Майкл повернулся к Питеру Грегсону, в его глазах стояли слезы. Питер с сожалением посмотрел на него и отвел взгляд, страшась того, что неминуемо должно было произойти.

— Оставьте ее в покое, Хиллард, — сказал он. — Ей пришлось очень нелегко, но сейчас все уже позади.

Но его словам не хватало убедительности, и он сам почувствовал это. Питер вовсе не был уверен в том, что Майклу лучше держаться подальше от Мари. Ему даже захотелось подсказать Майклу, куда она поехала, но Питер промолчал.

Майкл продолжал смотреть на него, и с его лица не сходило изумленное выражение.

— Они обманули меня, Грегсон, — проговорил он хрипло. — Ты знал об этом? Они сказали мне, что Нэнси умерла. И я тоже как будто умер. Я работал как проклятый, жил по инерции, жалея только об одном — что я не погиб вместо нее или, по крайней мере, вместе с ней. Я…

Он не смог продолжать, слезы душили его. Майкл обхватил голову руками.

— Я не знал, я ничего не знал!.. — снова пробормотал он. — Она наверняка ждала меня, а я… а я… Одно это могло убить ее. Ничего удивительного, что теперь Нэнси ненавидит меня. Ведь она ненавидит меня, правда?

Отняв руки от головы, он попятился назад и, наткнувшись на кресло, упал в него.

— Нет, — сказал Питер. — Мари вовсе не ненавидит вас. Просто она хочет, чтобы все это как можно скорее осталось позади. У нее есть на это право.

«А у меня есть право на нее, на ее любовь…» Он хотел сказать эти слова вслух, но что-то помешало ему. Майкл, однако, как будто прочел его мысли. Как раз в этот момент ему вспомнились слова Бена о том, что у Мари Адамсон есть «спонсор», светило пластической хирургии. Гнев и отчаяние вспыхнули в нем с такой силой, что, не сдержавшись, Майкл схватил Питера за лацканы пиджака.

— Постой-ка, приятель, — прошипел он, — какое право ты имеешь говорить, что она хочет «оставить все это позади»? Кто тебе сказал? Откуда ты знаешь, что между нами было? Откуда ты знаешь, что это значило для Нэнси и для меня? Или ты хочешь, чтобы я, ни слова не говоря, отказался от нее? Чтобы я молча ушел из ее жизни? Ты этого хочешь, Грегсон?!

Майкл слегка встряхнул Питера и продолжил:

— Так вот, ничего у тебя не выйдет! Я не дам тебе играть с моей жизнью — ею и так уже довольно пораспоряжались. Только Нэнси может сказать мне, чтобы я оставил ее в покое. Только ее я послушаю!..

— Она уже сказала вам это, Хиллард, — тихо сказал Питер, глядя ему прямо в глаза.

Майкл выпустил его пиджак и попятился, и гнев у него на лице смешался с растерянностью. За два прошедших года только сейчас в нем начали проявляться сильные эмоции, а до этого он пребывал словно в летаргическом сне.

— Нет, Грегсон, — ответил он решительно. — Это Мари Адамсон сказала, чтобы я оставил ее в покое. Мари Адамсон, а не Нэнси! Нэнси ничего мне не говорила. А ведь ей тоже придется кое-что объяснить. Почему она не дала знать о себе? Почему не позвонила, не написала, в конце концов? И почему мне сказали, будто она умерла? Неужели Нэнси сама так захотела, или… или это придумал кто-то другой? Кто?! Кстати, Грегсон, кто заплатил за операцию? Ведь она, наверное, стоила уйму денег…