Обещание

Кроме того, она надеялась, что Майкл скоро выйдет из комы, и тогда она сама сможет убедиться, насколько сильно он пострадал. Доктор Викфилд утверждал, что Майкл получил несколько внутренних повреждений средней тяжести и что его жизни ничто не угрожает, но рисковать Марион не решалась. Тогда, в случае с Фредериком, ее тоже убеждали, что все обойдется, а чем это обернулось?

И, почувствовав, что на глаза снова навернулись слезы, Марион отвела взгляд и стала смотреть на выкрашенную голубой краской стену за спиной медсестры.

— Миссис Хиллард? — Медсестра осторожно тронула ее за локоть, и Марион слегка вздрогнула. — Вам нужно немного отдохнуть. Доктор Викфилд приготовил для вас комнату на третьем этаже, так что вы можете…

— В этом нет необходимости. Со мной все в порядке… — Марион машинально улыбнулась пожилой медсестре и медленно пошла вдоль коридора.

Майское солнце стояло еще довольно высоко, его теплые лучи били прямо в больничные окна, и Марион, устроившись на нагревшемся подоконнике, закурила первую за сегодняшний день сигарету. Щурясь от дыма, она равнодушно смотрела, как солнце клонится к горизонту — к пологим холмам, на склонах которых раскинулся чистенький, словно игрушечный, городок с крошечной белой церквушкой.

«Слава богу, — подумала она, — что этот городок только кажется провинциальным захолустьем». На самом деле до Бостона было меньше часа езды, и Марион сумела довольно быстро собрать здесь на консилиум лучших врачей, каких только сумела найти. Потом, когда Майкл оправится настолько, что переезд уже не сможет ему повредить, его отправят в лучшую частную клинику Нью-Йорка, но это будет не сразу. Пока же Марион с удовлетворением подумала, что даже здесь ее мальчик в надежных руках.

Она уже знала, что, если не считать водителя грузовика, Майкл пострадал серьезнее всех. Мальчишка Эйвери отделался несколькими переломами, но он был в сознании, и уже после полудня отец отвез его в Бостон на машине «Скорой помощи». У Бена были сломаны рука, голень, бедро и ключица, но его жизни ничто не угрожало, и никто не сомневался, что он быстро оправится от травм. Девчонка… Что ж, она сама была во всем виновата. Незачем ей было…

Марион бросила сигарету на линолеум и раздавила ногой. С девчонкой тоже все обойдется. Жить, во всяком случае, она будет. Правда, во время столкновения серьезно пострадало ее лицо, но если как следует подумать, то это даже кстати…

Несколько мгновений Марион сражалась со своим гневом и горечью, пытаясь вызвать в себе хоть каплю христианского сострадания к молодой девушке, которая теперь на всю жизнь останется изуродованной. Делала она это, однако, вовсе не из добросердечия, а из лицемерного страха перед высшими силами, которые могли наказать ее за подобные мысли и отнять у нее Майкла. Это, конечно, было чистой воды суеверием, поскольку Марион почти не верила в бога, но из этого все равно ничего не вышло. Она продолжала ненавидеть Нэнси всей душой.

— Я, кажется, велел тебе отдыхать! — произнес рядом с ней сердитый голос, и Марион быстро обернулась.

На ее лице появилась усталая улыбка — доктор Викфилд, или попросту Вик, был личным врачом Марион; он пользовал ее на протяжении многих лет и был хорошо осведомлен о состоянии здоровья своей богатой пациентки.

— Ты что, никогда не слушаешь, что тебе говорят, Марион?

— Нет, особенно если я этого не хочу. Что там с Майклом? Есть какие-нибудь новости?

И, озабоченно нахмурившись, она полезла за новой сигаретой.

— Да и куришь ты многовато. — Доктор Викфилд неодобрительно хмыкнул. — Что касается Майкла, то я только что его посмотрел. Состояние стабильное, и я уверен, что он выкарабкается, надо только дать ему время. То, что случилось, было серьезной встряской для всего его организма, но…

— Я тоже подверглась серьезной встряске, когда узнала об аварии. — Марион немного помолчала, вертя в пальцах незажженную сигарету, и врач сочувственно кивнул. — Ты уверен, что не будет никаких последствий в смысле… — Она запнулась, потом тряхнула головой и решительно закончила:

— Я имею в виду сотрясение мозга, Вик. Я должна знать правду.

Викфилд потрепал Марион по руке и уселся на подоконник рядом с ней. Городок за их спинами купался в последних лучах солнца и был так красив, что его можно было снимать для пасхальных открыток.

— Я уже говорил тебе, Марион, что, насколько это известно современной медицине, для мальчика все должно пройти бесследно. Многое зависит от того, как долго он будет оставаться в коме. Но я пока не вижу никаких оснований для беспокойства.