Злой умысел

Юридическая фирма занимала больше десяти этажей, тут было порядка шестисот служащих. Грейс хотела затеряться в толпе, что не составило труда. Это было, если так можно выразиться, самое «безликое» место, идеальное для нее. Она старательно стягивала волосы на затылке, почти не пользовалась косметикой, а носила те же платья, что и в Чикаго у Свенсонов. Правда, менеджеру показалось, что она выглядит чересчур «стильно», но он решил, что это лишь поначалу. Ведь это была на удивление смышленая девушка.

Грейс получила место помощницы секретарши двух младших совладельцев фирмы. Партнерша Грейс была втрое старше ее, весила вдвое больше и рада была любой помощи. В первый же день она сказала Грейс, что Том и Билл – отличные ребята и с ними легко и приятно работать. У обоих были жены-блондинки, один жил в Стэмфорде, другой – в Дерьене, у каждого было по трое детишек. Грейс они почему-то казались близнецами, как, впрочем, и большинство здешних мужчин. Все были на одно лицо. Они говорили только лишь о делах, были родом из Коннектикута или Лонг-Айленда, большинство увлекались теннисом, многие были членами клубов. Да и все секретарши казались какими-то безликими. Тут царствовала та самая усредненность, столь желанная для Грейс. Похоже было, что никто не замечал ее. Она была здесь на своем месте, прекрасно справлялась с работой, и никому в голову не приходило расспрашивать ее, кто она такая, откуда родом, где раньше работала… Никому до этого не было дела. Это же Нью-Йорк. И Грейс это пришлось по вкусу.

В первый же уик-энд она отправилась на поиски жилья. Подходящая квартира подвернулась тотчас же – на углу Восемьдесят четвертой и Первой авеню. На службу Грейс могла ездить на метро или на автобусе, да и плата была вполне разумной – по крайней мере она могла себе это позволить. Она еще в Чикаго продала кровать и всю остальную мебель девушке, занявшей ее комнату. Грейс отправилась в магазин Мэйси и кое-что из вещей купила там, но это показалось ей чересчур дорого. Одна из девушек в конторе рассказала ей про дешевую мебельную распродажу в Бруклине, и вот однажды после работы Грейс села на метро и отправилась туда.

Она стояла в вагоне и неизвестно чему улыбалась. Никогда еще Грейс не ощущала себя такой взрослой, такой независимой – настоящей хозяйкой собственной жизни. Впервые никто не контролировал ее, не угрожал, не пытался причинить ей боль. Никому ничего от нее не было надо. Она могла делать, что ей заблагорассудится.

Субботними вечерами она ходила за покупками, баловала себя конфетами и печеньем из ближайшего магазинчика, ходила по картинным галереям, а пару раз съездила даже в Сохо. Ей нравилось в Нью-Йорке буквально все. Она лакомилась сладостями на Мотт-стрит, прогуливалась по итальянским кварталам. А несколько аукционов, на которых она побывала, привели Грейс в восторг.

Прошел всего месяц со дня ее приезда, а у нее есть уже и работа, и квартира. К тому времени она уже купила почти все, что нужно было, из мебели. Вещи не были ни суперэлегантными, ни сверхмодными – они были просто удобными. Дом, в котором она жила, был старый, но очень чистый. В квартире уже были занавески, а стены были отделаны добротными бежевыми панелями, прекрасно гармонировавшими со всей купленной мебелью. Тут были и гостиная, и маленькая кухня со специальной нишей для обеденного стола, небольшая спальня и ванная. Словом, тут было все, чего только могла пожелать Грейс, и она была тут хозяйкой. Никто не мог ничего у нее отнять, ничего испоганить.

– Ну и сколь милостив к тебе Нью-Йорк? – спросил ее инспектор по кадрам, встретив за ленчем в кафетерии при офисе. Она бывала там лишь в плохую погоду, да еще перед самой зарплатой, когда поджимали средства. Обычно девушка предпочитала во время ленча прогуливаться по Мидтауну.

– Я от него без ума. – Она улыбнулась.

Инспектор был мал ростом, стар и лыс, к тому же любил рассказывать о своих пятерых детях.

– Рад за тебя. – Он улыбнулся в ответ. – Слышал о тебе прекрасные отзывы, Грейс.

– Весьма польщена, спасибо.

Самым привлекательным для Грейс в этом человечке была его нежная привязанность к жене, а еще полное отсутствие интереса к ней самой. Впрочем, ею не интересовался ровным счетом никто. Никогда прежде ей не было так уютно и спокойно. Люди вечно спешили по своим делам и, похоже, о сексе вспоминали лишь в последнюю очередь, если вспоминали вообще… Том и Билл, двое младших совладельцев, не составляли исключения. Она могла бы быть девяностолетней старухой – они и тогда глазом бы не моргнули, лишь бы она исправно работала. Конечно, они были милы с ней, но их интересовала только работа. Они порой засиживались до восьми, а то и до девяти вечера. Грейс сомневалась даже, что они каждый вечер видели родных детей. Они порой даже являлись на фирму во время уик-энда, когда спешно надо было составить отчет для старших партнеров.