Пожилые записки

Я заварил нам чай и возвратился в комнату. Спокойно и доброжелательно смотрели на меня глаза этой супружеской пары. Может быть, я знаю кого-нибудь еще, кто в состоянии купить такой прекрасный камень? – спросил Базилио.

Я отхлебнул большой глоток, обжегся чуть и вдруг заговорил. И с удивлением слушал собственные слова. Именно слушал, ибо осознавал я только то, что уже было произнесено, слова лились из меня сами.

Этот мой приятель близкий, говорил я, больше в бриллианты не играет, он переключился на другую, совершенно уникальную игру.

Их хищное внимание не только подстегнуло вдохновение, сейчас пылавшее во мне, еще явилось чувство рыбака, спокойно тянущего вдруг напрягшуюся леску.

Все деловые люди нынче, слышал я себя, играют только в мумиё – и голос мой сошел к интимно-доверительному тону.

– Мумиё? – спросила (тоже полушепотом) лиса Алиса. – Это какая-то лечебная смола?

Я знал об этом еще меньше, но откуда-то, оказывается, знал. Смола, кивнул я головой солидно и авторитетно, только неизвестного происхождения. Уже побольше трех тысячелетий знают все о ней из древних трактатов, лишь высоко в горах находят эти черные подтеки с резким запахом, и невероятное количество болезней поддается этому веществу. Но то ли это испражнения каких-то древних птиц, а то ли результат разложения на воздухе нефти – до сих пор не выяснил никто. А может быть, это особым образом сгнившая растительность древнейших времен и как-то это связано с бальзамом, которым египтяне мумифицировали фараонов.

«Господи, откуда это мне известно?» – думал я почти на каждой фразе, продолжая вдохновенно говорить о залежах птичьего гуано в Чили – что оно, мол, не успело перегнить, и то уже творит чудеса. О том, что эти черные подтеки назывались соком скал и кровью гор и есть идея у ученых, что это вообще гигантские скопления пыльцы растений, заносимой в скалы ветром и смешавшейся там с птичьим пометом и подпочвенной водой, несущей нефть. Всего не помню. Но не исключаю, что среди наболтанного мной и свежая научная гипотеза могла спокойно затесаться.

Из-за его целебных свойств, говорил я, к нему сейчас вновь обратилась мировая медицина, а единственный источник подлинного мумиё – Средняя Азия, где оно есть в горах Памира и Тянь-Шаня.

– И что же? – хором выдохнули кот с лисой свой главный вопрос. И я его, конечно, понял. И объяснил, что продается оно здесь по десять тысяч за килограмм, а в Америке та же цифра, но уже в долларах. А может быть, и в фунтах.

– В фунтах – это вдвое больше, – хрипло вставил кот Базилио.

– Конечно, – сказал я. – В английских фунтах это вдвое больше. Вот мой приятель и ухлопал все, что накопил, на мумиё. А упакован был – не сосчитать. И мне пообещал купить килограмм, через неделю привезет.

– Покажете? – ласково спросила Алиса.

И я пообещал, мельком подумав, что говорю чистую правду.

– А нам нельзя достать? – Алиса взглядом и улыбкой исторгнула такую ко мне любовь, что я вздрогнул от омерзения.

– Нет, к сожалению, – ответил я и с ужасом подумал: что же я несу? Но вдохновение не проходило.

– Нет, – повторил я, – он только по старой дружбе согласился. Мумиё ведь собирают в недоступных человеку ущельях, потому там и селились древние птицы. Вам надо сыскать какого-то бывалого мужика, который много ездил в тех краях и знает местное население. Ведь мумиё сейчас опасно собирать: милиция их ловит посильнее, чем торговцев наркотиками – чтоб этакие ценности не уплывали за границу. А государство само плохо собирает – кому охота за казенные копейки жизнью рисковать? Так мумиё и лежит зря, только охраняется от частного собирательства. Ни себе, ни людям.

– Собаки на сене! – гневно выдохнула Алиса. Базилио возмущенно пожевал мясистым ртом.

– Нет времени искать, мы скоро едем, – горестно сказал он и глянул на меня в немой надежде. – Может быть, уступите свое по старой дружбе? Он ведь вам еще достанет.

– А знаете, кого вы можете сыскать? – задумчиво ответил я. – Вы помните Илью Львовича? Он вам когда-то что-то покупал по случаю. Он в тех краях бывал ведь очень много, для геологов делал какие-то снимки. Я уже года два его не видел. У вас нету, кстати, его телефона?

– Мы его не знали толком, он уже и умер, наверно, даже не прикину, где его искать, и телефона не было у него, – ответил Базилио так быстро, что я снова ощутил туго натянутую леску. Хоть, видит Бог, еще не понимал я, что за замысел созрел во мне и вот выходит из меня обрывками.