Крылья

К вечеру явился Десмонд Уильямс в сопровождении группы фоторепортеров. Медсестра отказалась пропустить их к Кэсси. Десмонд требовал, угрожал, что пожалуется ее начальству. Сестра сказала, что врач отдал строгий приказ — никаких посетителей, кроме ближайших родственников. И она никого больше не пропустит к миссис Уильямс.

Разъяренный Десмонд повернулся и ушел, Кэсси тихонько рассмеялась:

— А вы молодец, лейтенант Кларк. Спасибо.

— Не думаю, чтобы вам сейчас очень хотелось видеть репортеров.

Кэсси все еще была страшно бледна и худа. Сегодня ее помыли в ванне, вымыли голову. К вечеру она почувствовала себя почти человеком. Тем не менее она благодарила Бога за то, что Десмонд в этот день больше не появился. Вел он себя в общем-то вполне благопристойно, однако сомнений у нее не осталось — она интересует его лишь постольку, поскольку здесь замешана пресса. И ее состояние заботит его лишь потому, что репортеры ждут сообщений. Он даже рассказал журналистам о том, что вся команда «Лексингтона» молилась за Кэсси утром, прежде чем поставить паруса. Газеты всего мира уже сообщили о том, что Кэсси выжила. На аэродроме в Хорнчерче Ника вызвали к командиру, и тот сообщил ему радостную новость. Ник заплакал, услышав об этом.

В субботу Десмонд снова попытался провести репортеров к Кэсси в палату, и снова неустрашимая лейтенант Кларк воспрепятствовала этому. Это становилось похоже на игру, которая теперь даже забавляла Кэсси.

— Уж очень он стремится устроить вам встречу с прессой, — недоумевала женщина.

Медсестра Кларк не могла понять, что Кэсси нашла в этом человеке. Но спросить не решалась. Под красивой внешностью и дорогой одеждой у него скрывалось каменное сердце.

Теплое отношение он проявлял к журналистам, но не к жене.

Впрочем, для Кэсси это не было новостью. Сейчас ее развлекало то, что медсестре так здорово удается ему досаждать, Видеть же она никого не хотела. Только родителей. Но они, уверившись, что дочь поправляется, решили дождаться того дня, когда она вернется домой.

К вечеру лейтенант Кларк в первый раз вывела ее в холл.

Врач сообщил, что, по-видимому, в конце недели Десмонд Уильямс сможет забрать ее и отвезти на самолете домой. Ей надо еще немного набраться сил, и врачам нужно увериться в том, что лихорадка окончательно прошла. Сегодня у нее весь день не было жара и чувствовала она себя намного лучше.

Несколько человек видели, как она неловко прохаживается по холлу, еще не в состоянии полностью преодолеть слабость. Ее сразу узнали. Ей жали руки, поздравляли с тем, что она выжила. Ее считали героиней уже за одно то, что она осталась жива. Вот если бы и Билли тоже удалось дождаться помощи… Она послала его отцу телеграмму со словами соболезнования.

— Мы все молились за тебя, Кэсси, — говорили люди, встречаясь с ней в коридорах госпиталя.

Кэсси всех от души благодарила. Дождем посыпались письма и телеграммы. Сам президент и миссис Рузвельт позвонили ей в госпиталь.

Какая несправедливость, думала Кэсси, что она выжила, а Билли умер. Она чувствовала вину перед ним. Любое упоминание о нем вызывало потоки слез. Эмоционально она еще не оправилась от всего пережитого. Большую часть времени в задумчивости сидела в палате. Сестры и даже врачи старались не беспокоить ее. Они не могли не видеть, что ее что-то мучит. В больнице, конечно, слышали, что второй пилот погиб, по подробностей не знали. Кэсси ни с кем об этом не говорила. Она много думала в эти дни. Думала вперемежку со сном. Мысли ее часто возвращались к Нику. Где он теперь? Что с ним? Она ведь так и не сказала ему, насколько прав он оказался в отношении Десмонда. Но может быть, теперь это уже не имеет значения? Они просто будут жить каждый своей жизнью. Потом, когда Кэсси совсем поправится, она разыщет Джекки Кокрэн и поговорит с ней о самолетах, которые та водила в Англию.

Вечером Кэсси снова позвонила родителям и сообщила, что, вероятно, через неделю вернется домой. Встретит Рождество вместе с ними. В Лос-Анджелесе ей больше нечего делать.

Работать на Десмонда она больше не хочет. Он, без сомнения, согласится с тем, что она выполнила все условия контракта, насколько это оказалось возможно в сложившихся обстоятельствах. В любом случае с ним у нее все кончено.

Родители сообщили ей по телефону, что они получили телеграмму от Ника. Он в восторге: он узнал, что она осталась жива. Ей Ник, однако, ни строчки не написал. Возможно, из-за Десмонда.