Отныне и вовек

— Знаете что, миссис Боннер?

— И что же, миссис Кларк?

— Я обожаю вашу мать.

— И я. Она хорошо с тобой обращалась? Или не очень?

Бетани может быть весьма строгой, я боялась, что она не откажет себе в таком удовольствии. Было такое?

— Не совсем. Честная, но не строгая. И совсем не злая.

Целеустремленная. Иногда даже слишком. Но в целом она права. И твоя мать заставила меня хорошенько подумать обо всем.

Она спасла мне жизнь. Я ведь уже не наркоманка!

Джессика засмеялась и откусила яблоко.

— Хочешь?

— Нет, спасибо. Я рада, что все так получилось. Как Ян, если судить по письму, которое я тебе привезла? Я хотела спросить, да забыла.

У Джессики вытянулось лицо, но Астрид смотрела на дорогу и ничего не заметила.

— Вот почему я возвращаюсь.

— Что-то не так? — Астрид бросила на нее быстрый взгляд.

— Нет. Он в порядке. — Ее голос был странно холоден.

— Ты возвращаешься, чтобы увидеть его? — Астрид пришла в замешательство.

— Нет. Увидеть Мартина.

— Мартина? Адвоката Яна? Тогда что-то действительно наперекосяк!

— Нет.., не так. — Джесси отвернулась и залюбовалась проплывающими мимо холмами. — Я возвращаюсь, чтобы получить развод.

— Что? — Астрид притормозила и повернулась к Джессике, ошеломленная. — Джессика, нет! Ты не хочешь этого! Ведь правда?

Джессика кивнула, держа остаток яблока в дрожащей руке.

— Хочу.

Они не разговаривали следующую сотню миль. У Астрид не находилось нужных слов.

* * *

Мартин был свободен и мог встретиться, когда Джесси позвонила ему на следующее утро. Она отправилась прямиком в его офис и была проведена до боли знакомым коридором.

Как обычно, Мартин сидел за столом с поднятыми на лоб очками и привычно нахмуренным лицом. Она не была здесь с декабря.

— Ну, Джессика, как поживаешь? — Он оглядел ее с головы до ног и протянул руку.

У нее сильнее забилось сердце от встречи с ним. Мартин был для Джессики таким же болезненным напоминанием, как и инспектор Хоугтон. Он был частью эпохи. Но та эпоха подошла к концу.

— Спасибо, неплохо.

— Ты отлично выглядишь. Присаживайся и расскажи, что привело тебя ко мне. На прошлой неделе я получил письмо от Яна. Похоже, он приживается там.

По лицу Мартина промелькнула тень. Сожаление? Печаль?

Вина? Или Джесси лишь хотела, чтобы так было. Почему он не спас Яна? Почему не уговорил на подачу апелляции и не выиграл повторный процесс? Если бы он сделал это, то сейчас она бы не сидела в его офисе. А может быть, и сидела бы.

— Да, по его словам, он пообвык в тюрьме.

— Ян упомянул о том, что книга может стать бестселлером. Пишет, что ждет дальнейших известий от своего агента.

— О-о. — Вот это новость. — Надеюсь, ему повезет. — Успех многое для него изменит. Особенно сейчас. Именно этого Ян и хотел.

— Итак? Ты все еще не сказала, что привело тебя сюда.

Обмен любезностями закончился. Джессика набрала воздуха и посмотрела Мартину прямо в глаза.

— Развод.

Его лицо осталось бесстрастным.

— Развод?

— Да. Я хочу развестись с Яном. — Что-то у нее внутри задрожало при этих словах, Джессика, задыхаясь, судорожно уцепилась за старую фамильную брошь. Она должна была это сделать, несмотря ни на что. Теперь она знала, что переживет падение в любую пропасть. Ей уже довелось побывать в одной из них.

— Джессика, ты устала его ждать? Или дело в другом?

Вопросы казались бестактными, но, вероятно, Мартин должен был знать.

— Нет. Ни то ни другое. Наверное, я немного устала от ожидания. Полагаю, когда Ян выйдет, от нашего брака ничего не останется. Какой смысл ждать?

— А прежде у вас был брак? — Мартин взвешивал ее ответы, он все подвергал сомнению. Прежде казалось, что между ними существует прочная связь и твердые обязательства, однако со стороны трудно судить.

Джессика кивнула в ответ и отвела взгляд в сторону, сцепив руки на коленях.

— Я считала, что у нас — брак. Но.., тогда я обманывала себя.

— Каким образом, позволь узнать?

— Например, я полагала, что мы — счастливы. Это — ложь, одна из многих. Ян никогда в действительности не был счастлив со мной. Слишком многое вставало на пути. Мой магазин, его работа… Его пути никогда бы не пересеклись с той женщиной, если бы он был счастлив.

— Уверена?

— Не знаю. Сначала не верила. А теперь начинаю понимать, чего я его лишала. Для начала — самоуважения. И веры в то, что он добьется успеха.