Человек воды

— Кошачья еда? — спросил Данте, имея в виду дохлых селедок.

— У нас нет кошек, — ответил Кольм. — Они убивают больше, чем могут съесть.

Когда они вышли из лодочного домика, солнце светило так ярко, что разрумянило щеки Данте; с залива дул ласковый, пахнущий солью ветерок.

— Знаешь что, малыш, — сказал Данте. — Тебе страшно повезло, что ты живешь здесь.

— Я знаю, — кивнул Кольм.

Взглянув вверх на дом, Данте увидел в окне бильярдной Бонуса Трампера, наблюдавшего за ними в огромный бинокль. Данте догадался, что мальчик не должен знать, что за ним наблюдают, поэтому он заслонил своим тучным телом дом от ребенка.

— Вы когда-то были солдатом? — спросил его Кольм, и Данте отрицательно покачал головой. Он позволил Кольму примерить свою замечательную шоферскую фуражку; ребенок расплылся в улыбке и немного помаршировал по пристани. «Забавно, — подумал Данте. — Детишки любят форму, а большинство мужчин ее ненавидят».

Трампер наблюдал за попытками Кольма отдать военный салют. Как он загорел! А ноги стали намного длиннее, чем он помнил.

— Он будет с тебя ростом, Биг, — пробормотал Богус.

Бигги совсем выбилась из сил, она спала на кушетке в бильярдной. Богус стоял с биноклем один, но Коут услышал, что он сказал. Когда Богус заметил, что Коут смотрит на него, он опустил бинокль.

— Он хорошо выглядит, правда? — спросил Коут.

— Угу, — буркнул Трампер. Он перевел взгляд на Бигги. — Я не буду ее будить, — сказал он. — Попрощайся с ней за меня.

И все же он подошел на цыпочках к тому месту, где она лежала; казалось, он чего-то ждал.

Коут сделал вид, будто смотрит на море, но Трампер по-прежнему чувствовал себя скованно, тогда Коут вышел из бильярдной. После чего Богус наклонился над Бигги и быстро поцеловал ее в лоб, но не успел он выпрямиться, как она запустила пальцы в его волосы и, легонько дернув, застонала во сне.

— Коут? — позвала она. — Он уехал?

Он уехал, не беспокойся. Он заставил Данте остановиться на вокзале в Бате и заправить жестяную коробку в задней части лимузина льдом. В Бринсвике он купил бутылку «Джек Дэниеле», а в магазине «Вулворс» через дорогу — стакан.

К тому времени, как они достигли границы с Массачусетсом, он отключился. Он сидел на роскошном заднем сиденье с плотно заткнутым стеклянным дозатором и пил до тех пор, пока тонированные стекла лимузина не стали казаться ему темно-зелеными, несмотря на то, что день становился все ярче и ярче. В бесшумном, охлаждаемом кондиционером «мерседесе» он подскакивал на сиденье, словно мертвый король, которого везли в обложенном подушками гробу обратно в Нью-Йорк.

«Почему в Нью-Йорк?» — удивился он. Потом он припомнил, что это потому, что туда надо Данте. Вытащив свой конверт с деньгами, он принялся рассеянно пересчитывать их, насчитав то ли пятнадцать, то ли восемнадцать сотен плюс-минус сотня или около того. У него ни разу не получилась одна и та же сумма, поэтому, пересчитав раза четыре, он засунул конверт с деньгами обратно в карман и забыл о нем.

Но Данте, который все это видел, впервые подумал, что этот придурок на заднем сиденье, вероятно, не так уж и богат. Кто же так считает деньги?

К тому моменту, как они добрались до Нью-Хейвена, Трампер уже так набрался, что Данте не стал даже спрашивать, можно ли остановиться. Он позвонил в Нью-Йорк и выслушал нагоняй от начальства и слезливые упреки и причитания от жены.

Когда он вернулся в машину, Трампера так развезло, что он просто не понимал, что говорит ему Данте.

А Данте хотел предупредить Трампера, что «они» ждут его в Нью-Йорке.

— Вы имеете в виду копов? — спросил Данте у своего начальства. — Что им от него надо?

— Бери выше: не обычные копы, — ответили ему.

— О, вот как! А что он такое натворил?

— Они считают, что он полный придурок, — ответили ему.

— О черт! Но ведь это не преступление?

Данте заткнул дозатор наглухо и с трудом привел Трампера в более или менее вменяемое состояние. Затем Данте решил, что пусть будет как будет; он шутливо помахал Трамперу через стакан. Тот улыбнулся и помахал в ответ.

Теперь Данте почти полюбил этого недоумка: чем-то этот тип растрогал его. Еще до того, как они покинули Мэн, он переменил свое мнение насчет этого парня. Он попросил у Трампера разрешения остановиться у магазина подарков, где хотел купить сувениры своей жене и детишкам.

Трампер позволил, и Данте вошел внутрь магазина, разглядывая пластиковых омаров и акварели с видами моря на кусках плавникового дерева. А Богус тем временем принялся рассматривать фотографии, которые дал ему перед отъездом Коут. Это была целая пачка фотографий Кольма, больших, восемь на десять: Кольм на отмели, Кольм в лодке, Кольм на берегу в снежную бурю (так, значит, они переехали еще зимой!), Кольм, позирующий на коленях Бигги. Все они были просто чудесными.