Роза и лилия

Интересно, откуда у грешницы было в нужный момент столько мира? А может, она пошла и купила его?

Жанна почти не слушала песнопения, сопровождавшие окончание мессы. Ее внимание привлекли две фигуры за колоннадой справа от нее. Это были женщины с развязной походкой, на головах которых красовались необычные рогатые шляпы, прикрытые расшитыми золотом вуалями. Мужчины, как по команде, повернули к ним головы.

— Непотребные девки! — проворчала суконщица.

Какая-то матрона встала со своего места, чтобы выпроводить незнакомок через ведущую на кладбище боковую дверь. Те пытались воспротивиться, но добродетель восторжествовала, и женщина вернулась, злобно сверкая глазами. Как же, у этих грешниц уж точно не было при себе драгоценного мира!

Отец Мартино не обратил внимания на эту сцену, ибо в тот момент как раз спускался с кафедры. Он вернулся к алтарю и завершил богослужение словами Ite missa est. ^[16] Прихожане встали и, подобрав свои одежды, направились к выходу. Церковный сторож начал тушить свечи. Жанна незаметно вытащила из сумки пять ливров и держала их наготове. Отец Мартино стоял у дверей и вглядывался в уходящих. Когда Жанна поравнялась с ним, священник спросил, отчего это он не видел ее у причастия. Жанна отговорилась тем, что ей вдруг стало дурно.

— Причастие облегчило бы ваши страдания, дитя мое, завтра утром вы примете его из моих рук. Приходите в девятом часу.

— Вот мой дар церкви, — пробормотала Жанна, вкладывая в руку отца Мартино пять ливров.

Священник принял деньги, быстро пересчитал их и без особой радости кивнул. Конечно же он ждал большего.

Оказавшись снаружи, Жанна поискала взглядом госпожу Контривель, но той не оказалось поблизости. Девушка в одиночестве вернулась в лавку. Две мысли терзали ее: о завтрашнем причастии и о том, как она станет управляться с делами, когда окажется на сносях.

Единственное, что утешало, это вечерний визит Франсуа.

Спокойствие не приходило, и душой Жанны прочно завладела причудливая и беспорядочная смесь земных забот и помыслов о небе. Она не знала, на что решиться. Слишком много довелось испытать безыскусному сердцу крестьянской девочки после расставания с родными местами, полной мерой познать тоску, соблазн и причудливые повороты судьбы. Вдобавок ко всему еще и эта новая жизнь, созревавшая в ней. Она чувствовала усталость и даже думать не могла о завтрашнем причастии, одна мысль о котором приводила ее в ужас.

Как и накануне, Франсуа явился с розой в руке. Он посмотрел на девушку и спросил:

— Отчего ты такая грустная?

Жанна не знала, что ответить, не знала, откуда эта тоска, переполнявшая ее сердце и сквозившая во взгляде. Она поставила вторую розу к первой.

Франсуа быстро повторил с Жанной выученное накануне и перешел к новым объяснением. Когда он упомянул слово «звезда», Жанна вспомнила об Исааке Штерне и разрыдалась.

— Жанна! — воскликнул взволнованный Франсуа. — Ты и правда не хочешь мне объяснить, в чем дело?

Она помотала головой и вытерла рукавом слезы. Вид у Франсуа был потрясенный. Жанна выбежала, чтобы умыть лицо и насухо вытереться.

— Чем я могу тебе помочь? — спросил Франсуа, когда Жанна снова уселась за стол.

— Будь со мной.

Впервые она дала понять, что Франсуа занимает какое-то место в ее жизни.

Они вернулись к занятиям. Франсуа объявил, что на очереди у них грамматика и искусство строить фразы, дабы точнее выразить свою мысль.

— А разве это не происходит само собой? — спросила Жанна.

— Происходит. Именно поэтому большинство людей говорят так коряво.

— И я тоже?

— Ты говоришь на удивление складно для крестьянки, каковой ты себя называешь. Но знание правил тебе не повредит.

— Отчего это мы должны писать по правилам, если, к примеру, говорим как хотим?

Франсуа переварил эту мысль и расхохотался.

— Я что, сказала какую-то глупость?

— Нет, совсем напротив. Просто все, что ложится на бумагу, должно быть написано правильно. Бумаге суждена долгая жизнь. На латыни говорится scripta manent.^[17]

— Я и латынь должна буду выучить?

— Если когда-нибудь захочешь читать ученые книги, я научу тебя самому главному.

— А среди ученых людей есть женщины?

— Нет, — ответил Франсуа с улыбкой. — Университет полагает, что им не нужны знания, ибо женщины подвержены дьявольским соблазнам и могут употребить ученость во зло.

---

16 Изыдите, (собрание) распущено (лат.)

17 Написанное остается (лат.).