Лунный свет

– Я не хочу оглядываться назад. Я готова идти этим путем, куда бы он ни завел.

– Когда у вас день рождения? – внезапно спросил Остин, отводя ее соблазнительную ногу от своей и твердо отстраняя ее от себя.

– На прошлой неделе, – улыбнулась Обри.

Остин повернулся, подозрительно поглядел на нее, прочел правду на ее лице, лег на спину и со стоном закрыл глаза.

– Я знал, что мне нужно было узнать эту дату у вас. Мы как-то должны попасть в Лондон. Проклятие, сейчас не время валяться в постели.

– Не спешите. Я уверена, что законникам доставляет удовольствие считать деньги, и они охотно подождут. Если они станут слишком беспокоиться, они кого-нибудь сюда пришлют. Не собираюсь никуда ехать, пока вы не выздоровеете. – Обри заявила это с уверенностью, скрывавшей ее тайные надежды. Он по-прежнему думает отослать ее прочь. Что ей сделать, чтобы дать ему понять?

Прежде чем ее отчаяние стало явным, она вскочила с постели. Ширма для переодевания отыскалась на чердаке, и она велела установить ее для приличия в углу у комода. Сейчас она была благодарна ей за защиту.

– Еще несколько таких утренних упражнений, и это лечение может убить меня, – крикнул он ей вслед.

Ее смех, донесшийся из-за ширмы, не облегчил его страданий. С одной стороны, он был рад, что она сейчас не настаивает на начале процедуры развода, если он не собирается ее бросать. Но он также понял, что ему стало гораздо труднее отослать ее прочь, и он действительно должен бороться, чтобы иметь возможность содержать ее в безопасности и комфорте.

Он лежал, обдумывая свои возможности, после того как Обри принесла завтрак и исчезла в детской. Ее взгляды манили его, но непокорный дух держал в напряжении. Только звук ее заразительного смеха облегчал боль и отгонял прочь облака отчаяния.

Но держать ее здесь, в беспросветной бедности, отрезанной от общества, значило со временем полностью разрушить ее дух.

А опасность оставить ее в пределах досягаемости творца «случайностей» была слишком велика, чтобы рисковать. Он должен отослать ее прочь, прежде чем тому придет в голову что-то предпринять. Но как это сделать, не отвратив от себя Обри? Он ничего не сможет решить, валяясь на кровати с раненой ногой.

Остин отбросил покрывало и осторожно спустил с кровати ногу. Он может потерять больше, чем ногу, оставаясь в постели. Он скорее потеряет ногу, чем Обри.

Он подождал, пока не услышал, что его сестра вышла из соседней комнаты. Затем, с помощью трости и стараясь не нагружать больную ногу, он похромал к соединяющей комнаты двери и распахнул ее.

Адриан оторвался от подноса с завтраком с удовлетворенной улыбкой.

– Чертовски вовремя, приятель!

Мрачное уныние Остина только усилило удовлетворение его друга. Адриан выжидающе смотрел, как Остин осторожно опустился в первое подходящее кресло.

– Тебе обязательно усмехаться, как чертовому крабу? В конце концов, я только что встал после болезни, – проворчал Остин.

– Твой язык с годами стал еще хуже, – с улыбкой заметил Адриан. – Несмотря на это, я не спешу освобождаться от заботливой опеки вашей леди. После всех этих месяцев заточения на корабле я купаюсь в роскоши.

– В роскоши! – засмеялся Остин. – Скорее, в лени. Как заживает твоя спина? Судя по описанию Обри, ты получил закалку в Королевском флоте.

Гнев быстро сменил довольную ухмылку Адриана.

– Не напоминай мне об этом, Хит. Знай, когда я вернусь, я намерен распахнуть врата преисподней и положить конец британской практике похищать людей, чтобы прокормить ненасытное чрево вашего кровавого флота. Блестящие драгоценности Его величества померкнут.

Остин мрачно рассматривал его.

– Я опасался подобного или чего-нибудь в этом духе. Оказывается, не напрасно. Флот, который смог породить Нельсона, нелегко сразить. Я посоветовал бы тебе отправиться в Лондон и рассказать о сложившемся положении, прежде чем возвращаться к своим горячим землякам. Война сейчас не выгодна никому.

– А кто меня послушает? – пренебрежительно спросил Адриан. – Я могу проследить свое происхождение до Вильгельма Завоевателя, но, не имея титула, не смогу привлечь внимания ни одного самого захудалого лорда. Нет, благодарю вас, мой могущественный граф. Я поспешу назад, к людям, которые прислушиваются к здравому смыслу.

Остин затряс головой, но не возразил.

– Если я смогу занять свое место в палате лордов, я расскажу твою историю. Сейчас я могу только передать эту информацию своему тестю – у него непреходящий интерес к нашим отношениям с Америкой. Прошу, чтобы ты поговорил с ним, если я смогу добиться его внимания.