Дорога в рай (Рассказы)

    Я слышал, как он, надевая на собак поводки, тихо разговаривает с ними в сарае, а когда он привел их на кухню, они принялись рваться с поводка, приподнимаясь на задних лапах и размахивая из стороны в сторону своими огромными, как кнуты, хвостами.

    – Итак, - заговорил наконец Клод. - Что скажешь сегодня?

    Обычно, едва ли не каждое утро, он предлагал мне поспорить на пачку сигарет, но сегодня на кону было нечто побольше, и я знал, что в этот момент он как никогда ждет от меня поддержки.

    Он смотрел, как я обошел вокруг двух красивых одинаковых высоких, с угольно-черной шерстью собак, а сам между тем отошел в сторону, держа поводки на расстоянии вытянутой руки, чтобы я разглядел их получше.

    – Джеки! - произнес я, применив старый прием, который, впрочем, никогда не срабатывал.

    Две одинаковые головы с одинаковыми мордами обернулись в мою сторону, и на меня уставились две пары блестящих одинаковых глубоко посаженных желтых глаз. Мне как-то почудилось, будто у одной из них глаза чуть потемнее. А в другой раз мне показалось, будто я могу узнать Джеки по более впалой груди и еще по тому, что у Джеки чуть-чуть побольше мышц в задней части туловища. Но не тут-то было.

    – Ну же, - подначивал Клод.

    Он надеялся, что уж сегодня-то я точно ошибусь.

    – Вот эта, - сказал я. - Это Джеки.

    – Которая?

    – Вот эта, слева.

    – Ха! - вскричал он. - Опять ты ошибся!

    – Мне так не кажется.

    – Еще как ошибся. А теперь послушай, Гордон, я тебе кое-что скажу. Все эти последние недели, каждое утро, когда ты пытался отгадать, кто из них Джеки, я... знаешь, что делал?

    – Что?

    – Вел счет. И в результате выяснилось, что ты почти в половине случаев ошибался. Да лучше бы ты монету бросал!

    Вот он о чем! Если уж я (который видел их обеих каждый день) не всегда догадывался, кто из них Джеки, почему же, черт возьми, ему нужно бояться мистера Физи? Клод знал, что мистер Физи славится своим умением выявлять незаконно участвующих в бегах собак, но он также знал, что очень трудно отличить одну собаку от другой, особенно если между ними нет никакой разницы.

    Клод поставил миски с едой на пол, придвинув к Джеки ту из них, где было меньше мяса, потому что бежать в этот день предстояло ей. Отступив в сторону, он стал смотреть, как они едят. На его лице снова появилось выражение глубокой озабоченности, и он глядел на Джеки тем же восхищенным и нежным взором, какой до недавнего времени предназначался только для Клэрис.

    – Видишь ли, Гордон, - сказал он. - Я тебе это уже говорил. За последнюю сотню лет много собак незаконно участвовали в бегах, всякие были собаки - и хорошие, и плохие, но такой за всю историю собачьих бегов еще не было.

    – Может, ты и прав, - ответил я.

    Я вспомнил промозглый день в самый канун Рождества, четыре месяца назад, когда Клод попросил у меня грузовик и укатил в сторону Эйзбери, не сказав, куда едет. Я тогда решил, что он отправился повидать Клэрис, но он вернулся поздно вечером и привез с собой собаку. Он сказал, что купил ее у кого-то за тридцать пять шиллингов.

    – Она что, быстро бегает? - спросил я тогда.

    Мы стояли возле бензоколонки. Клод держал собаку на поводке и смотрел, как редкие снежинки падают ей на спину и тают. Двигатель грузовика продолжал работать.

    – Быстро! - усмехнулся Клод. - Да такой медленной собаки ты в жизни не видывал!

    – Тогда зачем же было ее покупать?

    – Видишь ли, - ответил он, и на его простом лице появилась плутоватая, загадочная улыбка. - Мне показалось, она немного похожа на Джеки.

    – Да, вроде похожа.

    Он протянул мне поводок, и я повел новую собаку в дом, чтобы она обсохла, а Клод пошел в сарай за своей любимицей. Когда он вернулся, мы в первый раз сравнили их. Я помню, как он отступил и воскликнул: "Господи боже мой!", и так и замер на месте, будто ему явился призрак. Вслед за тем он начал действовать быстро и уверенно. Опустившись на колени, он стал сравнивать собак. У меня было такое ощущение, будто в комнате становится все теплее, по мере того как растет его возбуждение вследствие этого долгого молчаливого исследования, в ходе которого сравнению подвергались даже ногти и зачатки пятого пальца (по восемнадцать на каждой собаке), а также окрас.

    – Знаешь что, - поднимаясь, произнес он наконец. - А пройдись-ка с ними по комнате несколько раз.