Дорога в рай (Рассказы)

    – Он там, - сказал Лэнди, указывая на сосуд, который стоял так высоко, что она ничего не видела. - Подойдите чуть ближе. Но не слишком близко.

    Они шагнули вперед.

    Вытянув шею, миссис Перл увидела неподвижную поверхность какой-то жидкости, наполнявшей сосуд. Жидкость была прозрачная, и на ее поверхности плавала овальная капсула размером с голубиное яйцо.

    – Это и есть глаз, - сказал Лэнди. - Вы его видите?

    – Да.

    – Насколько мы можем судить, он по-прежнему в прекрасном состоянии. Это его правый глаз, а пластиковый контейнер имеет линзу, подобную той, что была у него в очках. В настоящий момент он, пожалуй, видит так же хорошо, как и раньше.

    – Что толку смотреть в потолок, - сказала миссис Перл.

    – Насчет этого не беспокойтесь. Мы разрабатываем целую программу, чтобы не дать ему скучать, но не хотим спешить.

    – Дайте ему хорошую книгу.

    – Дадим, дадим. Вы хорошо себя чувствуете, миссис Перл?

    – Да.

    – Тогда давайте подойдем еще поближе, и тогда вы сможете увидеть его целиком.

    Когда они оказались лишь в паре ярдов от стола, она смогла заглянуть прямо в сосуд.

    – Ну вот, - сказал Лэнди. - Это и есть Уильям.

    Он был гораздо больше, чем она представляла себе, и более темного цвета. Со всеми этими складками и бороздками, тянувшимися по поверхности, он напоминал ей не что иное, как соленый грецкий орех. Она видела обрывки четырех крупных артерий и двух вен, отходивших снизу, и то, как они аккуратно подсоединены к пластмассовым трубочкам; с каждой пульсацией аппарата искусственного сердца трубки одновременно чуть заметно вздрагивали, проталкивая кровь.

    – Баше лицо должно находиться прямо над глазом, - сказал Лэнди. - Тогда он вас увидит, и вы сможете улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй. Будь я на вашем месте, я бы сказал ему что-нибудь приятное. Он, правда, вас не услышит, но я уверен, что основную мысль схватит.

    – Он терпеть не может, когда ему посылают воздушные поцелуи, - заметила миссис Перл. - Если не возражаете, я поступлю так, как сочту нужным.

    Она подошла к краю стола, потянулась вперед, пока ее лицо не оказалось прямо над сосудом, и заглянула прямо в глаз Уильяма.

    – Привет, дорогой, - прошептала она. - Это я, Мэри.

    Глаз, блестевший, как и прежде, глядел на нее неподвижно и несколько напряженно.

    – Как ты, дорогой? - спросила она.

    Пластмассовая капсула была совершенно прозрачная, так что видно было все глазное яблоко. Зрительный нерв, соединявший его заднюю сторону с мозгом, был похож на короткую серую макаронину.

    – Ты себя хорошо чувствуешь, Уильям?

    То, что она заглядывает мужу в глаз и не видит при этом его лица, вызвало у нее странное ощущение. Видеть она могла только глаз; на него она неотрывно и смотрела, и глаз мало-помалу все увеличивался в размерах, пока не стал чем-то вроде лица. Белая поверхность глазного яблока была испещрена сетью крошечных красных сосудов, а в ледянисто-голубой радужной оболочке от зрачка в центре расходились три или четыре довольно красивые темноватые жилки. Зрачок был черный, с одной стороны искрился отблеск света.

    – Я получила твое письмо, дорогой, и сразу же пришла к тебе, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Доктор Лэнди говорит, что у тебя все просто замечательно. Наверное, если я буду говорить медленно, ты сможешь по движению моих губ понять кое-что...

    Не было никакого сомнения в том, что глаз следил за ней.

    – Они вовсю стараются, чтобы тебе было лучше, дорогой. Чудесный аппарат все время качает кровь, и я уверена, что он гораздо лучше изношенных дурацких сердец, которые есть у нас, у людей. Наши сердца в любую минуту могут отказать, твое же будет работать вечно.

    Она внимательно рассматривала глаз, пытаясь понять, что же в нем было необычного.

    – Выглядишь ты отлично, дорогой, просто отлично. Я и правда так думаю.

    Никогда его глаза не казались ей такими красивыми, как этот, отметила она про себя. От него исходила какая-то нежность, какая-то отзывчивость и доброта - качества, которых она не замечала прежде. Может, все дело в точке в самом центре - в зрачке? Зрачки у Уильяма всегда были похожи на крошечные черные булавочные головки. Они сверкали, пронизывали тебя насквозь и тотчас же распознавали, как ты намерен поступить и даже о чем думаешь. Между тем глаз, на который она сейчас смотрела, был нежный и добрый, как у коровы.