Дорога в рай (Рассказы)

    – Вы вполне уверены, что он в сознании? - спросила она, не поднимая головы.

    – О да, абсолютно, - ответил Лэнди.

    – И он меня видит?

    – Разумеется.

    – Разве это не замечательно? Думаю, он удивляется - что же с ним произошло?

    – Вовсе нет. Он прекрасно знает, где он и почему. Этого он никак не мог забыть.

    – Вы хотите сказать, что он знает, что находится в сосуде?

    – Конечно. И будь у него дар речи, он бы, наверное, вот прямо сейчас запросто с вами побеседовал. Насколько я понимаю, в умственном отношении Уильям, находящийся здесь, и тот, которого вы знали дома, совершенно не отличаются друг от друга.

    – О боже, - произнесла миссис Перл и умолкла, чтобы осмыслить этот удивительный факт.

    Вот что, подумала она про себя, осмотрев со всех сторон глаз и этот огромный серый мясистый грецкий орех, который так безмятежно лежал под водой. Не вполне уверена, что он мне нравится таким, какой он есть, но я, пожалуй, смогла бы хорошо ужиться с таким вот Уильямом. С этим я смогу управиться.

    – Спокойный какой, а? - сказала она.

    – Естественно, спокойный.

    Не будет ссор и упреков, подумала она, постоянных замечаний, не будет правил, которым нужно следовать, никакого запрета на курение, не будет холодных глаз, неодобрительно глядящих на нее поверх книги по вечерам, не будет рубашек, которые нужно стирать и гладить, и не нужно будет готовить ничего этого не будет, а будет лишь пульсация искусственного сердца, у которого вполне успокаивающий звук и уж, во всяком случае, не настолько громкий, чтобы он мешал смотреть телевизор.

    – Доктор, - сказала она, - мне действительно кажется, что я начинаю испытывать к нему огромную симпатию. Вам это странно?

    – Думаю, это вполне понятно.

    – Он кажется таким беспомощным, оттого что лежит себе молча в этом своем маленьком сосуде.

    – Да, я понимаю.

    – Он точно ребенок, вот он кто. Самый настоящий ребенок.

    Лэнди неподвижно стоял у нее за спиной, наблюдая за ней.

    – Ну вот, - мягко проговорила миссис Перл, заглядывая в сосуд. - Теперь Мэри будет сама ухаживать за тобой, и тебе не о чем беспокоиться. Когда я могу забрать его домой, доктор?

    – Простите?

    – Я спросила, когда могу забрать его... забрать домой?

    – Вы шутите, - сказал Лэнди.

    Она медленно повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

    – С чего это мне шутить? - спросила она.

    Лицо ее светилось, глаза округлились и засверкали, точно два алмаза.

    – Его никак нельзя перемещать.

    – Не понимаю почему.

    – Это эксперимент, миссис Перл.

    – Это мой муж, доктор Лэнди.

    Нервная улыбочка тронула губы Лэнди.

    – Видите ли... - начал было он.

    – Ведь вы же знаете - это мой муж.

    В голосе ее не слышалось гнева. Она говорила спокойно, словно напоминала ему об очевидном факте.

    – Вопрос весьма щекотливый, - сказал Лэнди, облизывая губы. - Ведь вы вдова, миссис Перл. Думаю, вам следует примириться с этим обстоятельством.

    Неожиданно она отвернулась от стола и подошла к окну.

    – Я знаю, что говорю, - сказала она, доставая из сумочки сигареты. - Я хочу, чтобы он был дома.

    Лэнди видел, как она взяла сигарету и закурила. Какая все-таки странная женщина, подумалось ему, хотя, возможно, он и заблуждался. Кажется, она довольна тем, что ее муж находится в этом сосуде.

    Он попытался представить себе, что бы он сам чувствовал, если бы там находилась его жена и из этой капсулы на него глядел ее глаз.

    Ему бы такое не понравилось.

    – Может, вернемся в мой кабинет? - спросил он.

    Она стояла у окна с видом вполне безмятежным и умиротворенным, попыхивая сигаретой.

    – Да-да, хорошо.

    Проходя мимо стола, она остановилась и еще раз заглянула в сосуд.

    – Мэри уходит, моя лапочка, - сказала она. - И пусть тебя ничто не тревожит, ладно? Как только сможем, заберем тебя домой, где можно будет как следует ухаживать за тобой. И послушай, дорогой... - Тут она умолкла и поднесла сигарету ко рту, намереваясь затянуться.

    В тот же миг глаз сверкнул. В самом его центре она увидела крошечную сверкающую искорку, и зрачок сжался - явно от негодования, - превратившись в маленькую булавочную головку.

    Она не пошевелилась. Поднеся сигарету ко рту, она стояла, склонившись над сосудом, и следила за глазом.