Песнь о Трое

— Я слышал, вчера Аякс бился с Гектором.

— Да, их поединок длился больше восьмой части дня — безрезультатно. Тебе не о чем беспокоиться, друг мой. Гектор твой.

— Но воины гибнут напрасно! Позволь мне выступить завтра, пожалуйста!

— Нет, — жестко ответил я. — До тех пор, пока армии не будет грозить полное уничтожение или не начнут гореть корабли, из-за того что Гектор ворвется к нам в лагерь. И даже тогда ты прикажешь Патроклу вести войска — ты не должен вести их сам.

Я сурово посмотрел на него:

— Ахилл, ты поклялся в этом Агамемнону.

— Будь спокоен, Одиссей, я не нарушу клятвы.

Потом он склонил голову и погрузился в молчание. Так мы и сидели, когда вернулся Патрокл, Ахилл — согнувшись, а я — полусонно глядя на его золотые волосы. Патрокл приказал слугам поставить на стол еду и вино и встал рядом, как ледяной столб. Ахилл бросил быстрый взгляд на него, потом на меня.

— Передай Агамемнону, что я отказываюсь взять свои слова обратно, — произнес он церемонным тоном. — Передай, пусть он ищет другого, кто вытащил бы его из беды. Или пусть вернет Брисеиду.

Я хлопнул себя по бедру, якобы рассерженный.

— Как тебе будет угодно.

— Одиссей, останься и поешь. Патрокл, ступай спать. Но не в этом доме!

Патрокл вышел за дверь.

Может, мне и удалось бы уснуть, но, когда я шел обратно, я чувствовал себя настолько бодро, что меня потянуло совершить какое-нибудь озорство, и я отправился в лощину, где все еще находилось мое шпионское поселение. Большинство лазутчиков из тех, которые не жили в Трое постоянно, сидели за остатками ужина; Терсит с Синоном тепло меня приветствовали.

— Есть новости? — спросил я, усаживаясь рядом.

— Только одна, — сказал Терсит. — Я собирался тебя искать.

— А! Так говори.

— Сегодня вечером, как только закончилась битва, прибыл новый союзник — дальний родственник Приама по имени Рес.

— Сколько воинов он привел?

Симон негромко рассмеялся.

— Ни одного. Рес — громогласный пустозвон. Он называет себя союзником, но правильнее будет назвать его беженцем. Собственный народ вышвырнул его вон.

— Хе-хе, — откликнулся я и стал ждать продолжения.

— Рес правит упряжкой из трех великолепных белых коней, о которых говорится в предсказании троянского оракула. Согласно оракулу, они — бессмертные дети крылатого Пегаса, быстрые, как Борей, и неукротимые, как Персефона, до того как ею завладел Аид. Если они выпьют воды из Скамандра и пощиплют троянской травы, то Троя никогда не падет. В предсказании говорится, что таково обещание Посейдона, который вообще-то на нашей стороне.

— И раз Посейдон на нашей стороне, они уже выпили воды из Скамандра и пощипали троянской травы?

— Они пощипали травы, но не стали пить из Скамандра.

Я усмехнулся.

— Разве их можно за это винить? Я бы тоже не стал.

— Приам послал набрать пару кадок выше по течению, — сказал Синон, тоже усмехаясь. — Он решил устроить из этого принародную церемонию завтра на рассвете. А до тех пор лошадей будет мучить жажда.

— Очень интересно. — Я встал и потянулся. — Я должен увидеть этих легендарных созданий собственными глазами. Тройка белых коней добавила бы моему образу определенной, э-э, утонченности.

— Немного утонченности тебе бы не помешало, — хихикнул Синон.

— Даже намного больше не помешало бы, — прибавил Терсит.

— Спасибо на добром слове! И где мне искать эту бессмертную упряжку?

— Точно узнать не удалось. — Терсин нахмурился. — Нам известно только, что их держат на равнине с троянской армией.

Диомед и Агамемнон с Менелаем ждали у моего дома; я важно прошествовал к ним, словно наслаждался обычной прогулкой, и улыбнулся Диомеду. Он узнал мой хитрый взгляд, и у него заблестели глаза.

— С Ахиллом все в порядке, — сообщил я Агамемнону.

— Хвала богам! Теперь я смогу уснуть.

Как только они с Менелаем ушли, мы с Диомедом вошли в дом и я хлопнул в ладоши, призывая раба.

— Принеси мне кожаные доспехи и два кинжала.

— Полагаю, мне тоже лучше пойти и одеться, — сказал Диомед.

— Встретимся у насыпи со стороны Симоиса.

— А мы сегодня вообще спать собираемся?

— Потом, потом!

Одетый в мягкую черную кожу, с двумя кинжалами за поясом, Диомед присоединился ко мне на насыпи со стороны Симоиса. Мы двинулись вперед, молча перебегая из тени в тень, пока не добрались до дальнего конца моста, где ров соединялся с частоколом.