Песнь о Трое

— Зачем мы куда-то идем? — прошептал он.

— Мне взбрело в голову, что у меня должна быть тройка бессмертных белых коней.

— Это определенно улучшило бы твой внешний вид.

Я бросил на него подозрительный взгляд:

— Ты случайно не сговорился с Терситом и Синоном?

— Нет, — невинно ответил он. — А где эта тройка?

— Понятия не имею. Где-то там, в темноте.

— Значит, мы ищем иголку в стоге сена.

Я сжал его руку:

— Шшш! Кто-то идет.

Я мысленно поблагодарил свою покровительницу, мою возлюбленную богиню Афину Палладу: она всегда приносила мне удачу. Мы нырнули в траншею, идущую вдоль насыпи, и стали ждать.

Из темноты вышел человек, громыхая доспехами, — лазутчик-любитель, который шныряет повсюду, не понимая, что в таком деле нужно соблюдать тишину, а не устраивать трезвон. У него даже не хватило ума обойти стороной островок лунного света; лучи тут же осветили его с головы до ног, представив нашим взорам низенького, рыхлого человечка в дорогих одеждах и с пурпурным троянским гребнем на шлеме. Прежде чем прыгнуть, мы подпустили его поближе, на расстояние плевка, Диомед метнулся, чтобы встать слева от меня, и он оказался между нами. Я зажал ему рот, оборвав пронзительный крик; Диомед заломил ему руки за спину, и мы насели на него, повалив на траву. Его вылезшие из орбит глаза испуганно смотрели на нас; мы чувствовали, как он дрожит, словно медуза. Это не один из лазутчиков Полидаманта. Просто предприимчивый дурак.

— Кто ты? — прорычал я тихо, но свирепо.

— Долон, — удалось ему выдавить.

— Что ты здесь делаешь, Долон?

— Царь Гектор попросил добровольцев пробраться в ваш лагерь и узнать, выйдет ли завтра Агамемнон за ворота.

Глупый Гектор! Почему было не отправить в разведку профессионала вроде Полидаманта?

— Сегодня прибыл один человек. Рес. Где его бивак? — спросил я, любовно проводя пальцем по лезвию своего кинжала.

Он сглотнул, задрожал и проблеял:

— Не знаю!

Диомед навис над ним, отсек ему ухо и принялся размахивать им у него перед носом, а я зажимал ему рот, пока он не понял, что мы так просто не отступим.

— Говори, змея! — прошипел я.

Он сказал. А потом мы свернули ему шею.

— Одиссей, взгляни на его драгоценности!

— Очень богатый человек, вероятно мародер. Он не стоит внимания Гектора. Сними с него побрякушки, старина, спрячь и забери, когда пойдем обратно. Это твоя часть добычи, раз я оставлю себе упряжку.

Он подбросил в руке огромный изумруд.

— Моя упряжка и так хороша. Зато лишь на этот камешек можно купить сто коров Гелиоса, чтобы заселить равнины Аргоса.^[22]

Мы обнаружили бивак Реса именно там, где сказал Долон, и улеглись на ближайший бугор, чтобы спланировать свои дальнейшие действия.

— Глупец! — пробормотал Диомед. — К чему такое уединение?

— Исключительная привилегия, полагаю. Сколько ты насчитал?

— Двенадцать, но кто из них Рес, трудно сказать.

— Сначала убьем людей, потом заберем упряжку. Никакого шума.

Мы зажали ножи в зубах и скользнули в ночь, он — заняться делом со стороны костра, я — со стороны равнины. В таких вещах практика много значит; они умерли во сне, и кони — размытые белые тени на заднем фоне — не испугались.

Того, кого звали Рес, узнать было просто. Он тоже был любителем украшений. Прикорнув ближе всех к костру, он весь переливался.

— Посмотри на эту жемчужину! — вздохнул Диомед, поднимая ее, чтобы сравнить с луной.

— Тысяча коров Гелиоса, — ответил я вполголоса.

Никогда нельзя знать наверняка, кто может оказаться поблизости.

Морды у лошадей были обмотаны на тот случай, если они сорвутся с привязи и побегут утолить жажду. Тем лучше — они не начнут ржать. Пока я искал недоуздки и знакомился со своей новой упряжкой, Диомед собрал все, что было ценного, и погрузил на мула. Затем по предусмотрительно оставленным меткам мы направились назад к насыпи у Симоиса, где мой аргивский друг подобрал сокровища Долона.

Агамемнон не мог смириться с тем, что его разбудили, пока я не рассказал ему историю Реса с его лошадьми, здорово насмешив.

— Я понимаю, Одиссей, ты должен оставить сыновей крылатого Пегаса себе, но как насчет Диомеда?

— Я ни на что не претендую, — ловко ввернул Диомед с самым благородным видом.

Да, это был самый благоразумный ответ. Зачем говорить человеку, у которого есть лишний пустой сундук, что кто-то за пару часов приобрел целое состояние?

---

22 Согласно Гомеру, Гелиос, бог солнца, — владелец стада коров.