Талтос

Этот холл ему тоже запомнился. Он пошел дальше, не пытаясь ступать бесшумно в своих теннисных туфлях или скрываться в тени. Здесь размещалась общедоступная библиотека, как он помнил, – не вместительный архив, в котором хранились пожелтевшие от времени бесценные рукописи, а ежедневно открытый читальный зал с длинными дубовыми столами и удобными стульями, с кипами журналов, выходящих во всем мире, и потухшим, но все еще теплым камином, в котором между обгоревшими поленьями и грудами пепла кое-где тлели несколько янтарных угольков.

Он решил было, что комната пуста, но, присмотревшись внимательнее, увидел дремлющего в кресле человека – плотного телосложения, лысого, в маленьких очках, державшихся на кончике носа, в прекрасном халате, надетом поверх брюк и рубашки.

Не стоило начинать отсюда. Может сработать охранная сигнализация. Он отступил к выходу, стараясь на этот раз не производить шума и считая удачей, что сумел не разбудить этого человека, и вышел на большую лестницу.

В старые времена спальни размещались на третьем этаже. Так ли остается все и сейчас? Он прошел лестницу до самого верха. Похоже, здесь все сохранилось по-прежнему.

Он достиг конца коридора на третьем этаже, прошел вниз, в другой небольшой холл, и заметил свет под дверьми. Он решил, что начнет действовать оттуда.

Не постучав, он повернул ручку двери и вошел в маленькую элегантную спальню. Единственным ее обитателем оказалась женщина с седыми волосами, взглянувшая на него из-за письменного стола с явным изумлением но без страха.

Именно на это он и рассчитывал. Он приблизился к столу.

Левой рукой она держала раскрытую книгу и правой подчеркивала слова на странице.

Это была одна из работ Боэция,^[15] а подчеркнутая фраза гласила: «Силлогизм – это высказывание, в котором излагается сущность определенных вопросов и достигается согласие, нечто отличающееся от того, когда согласие должно быть достигнуто посредством самих вопросов, по которым стараются прийти к согласию». Он рассмеялся.

– Простите меня…

Женщина смотрела на него и не двигалась с тех пор, как он появился в комнате.

– Это истина, но забавная, не так ли? Я позабыл ее.

– Кто вы? – спросила она.

Хриплый тембр ее голоса и, возможно, возраст встревожили его. Седые густые волосы были старомодно уложены узлом на затылке и смотрелись гораздо лучше, чем бесполые современные модные стрижки.

– Я был неучтив, признаюсь, – произнес он. – Я всегда сознаю, когда бываю невежлив, и прошу у вас прощения.

– Кто вы? – снова спросила она тем же тоном, что и прежде, за исключением того, что теперь разделяла все слова паузой, дабы подчеркнуть их значение.

– Кто я? – спросил он. – Это весьма важный вопрос. Знаете ли вы, кто я?

– Нет. Разве я должна знать это?

– Не уверен. Взгляните на мои руки. Посмотрите, какие они длинные и тонкие.

– Утонченные, – отозвалась она тем же хриплым голосом; ее взгляд лишь на миг перешел на его руки и снова вернулся к лицу. – Зачем вы пришли сюда?

– Мои поступки так же просты, как у ребенка, – сказал он. – Таков единственный способ моего поведения.

– Итак?

– Знаете ли вы, что Эрон Лайтнер мертв? Женщина смотрела на него еще мгновение, а затем откинулась на спинку стула. Зеленый фломастер выскользнул из правой руки. Она отвернулась в сторону. Видимо, для нее это было ужасной вестью.

– Кто сказал вам? – спросила она. – Об этом известно всем?

– Видимо, нет, – ответил он.

– Я знала, что он не вернется обратно, – вздохнула она и поморщилась, отчего складки возле губ проступили еще заметнее. Лицо потемнело. – Почему вы пришли ко мне и сказали это?

– Чтобы услышать ваш ответ. Чтобы узнать, не принимали ли вы участия в этом убийстве.

– Что?!

– Вы слышали, что я сказал, не так ли?

– Убить его?

Она медленно поднялась со стула и окинула его жестким взглядом, только теперь осознавая, как он высок. Она поглядела на дверь – видимо, готовясь броситься к выходу, – но он поднял руку, вежливо привлекая к себе ее внимание.

Она оценила этот жест.

– Вы говорите, что Эрон был кем-то убит? – спросила она.

Ее брови насупились и нависли над серебряной оправой очков.

– Да. Убит. Его намеренно сбили машиной. Мертв. Женщина на миг закрыла глаза и вновь устремила взгляд вперед, без выражения, словно забыла о том, кто стоял рядом. Потом взглянула вверх.

– Ведьмы из семейства Мэйфейр! – хриплым низким шепотом произнесла она. – Господи, зачем он пошел туда?!

---

15 Римский государственный деятель и христианский философ (470–524) – переводчик и комментатор логических сочинений Аристотеля и математических трудов Евклида, Архимеда, Птолемея и др. Заподозренный в изменнических сношениях с Византийским двором, был заключен в темницу и казнен.