Если в твоей жизни есть любовь, ты не умрешь в глухом одиночестве, как собака под забором. Но всем ли суждена любовь? Это дело всего лишь счастливого случая. Как погода. Сколько угодно подлецов и бездарностей были тем не менее способны любить. Гитлер любил Еву. Сталин тоже, должно быть, кого-нибудь любил. Нет. К нам нужно подходить с более тщательной меркой. Так есть ли что-нибудь лучше тех неожиданных проверок на достоинство и мужество, единственной подготовкой к которым может быть только вся прожитая жизнь? Тех моментов, когда ты должен шагнуть вперед из молчащего строя и заявить о себе, сказать «да», когда другие говорят «нет»; ни секунды не колеблясь, вернуться в горящий дом. Или просто задать вопрос — как малыш Шандор в школе на улице Уллой, который встал из-за парты и спросил учителя, почему в учебниках истории склеены страницы. В такие моменты ты можешь проиграть — это будет кошмар, какой тебе и не снился. А можешь выиграть. Такое тоже возможно.
Он прикоснулся пальцем с драгоценной каплей духов к шее, завязал халат и вышел из ванной, прошаркав в марокканских шлепанцах по коридору к спальне. Печально улыбнулся, вспомнив про кресло-каталку. Сумерки неистового дилетанта! Все, что ему осталось предвкушать.
Добравшись наконец до постели, где тихо посапывал Курт — самый умиротворяющий звук в мире! — Ласло улегся на спину, заложил руки за голову и снова попытался вспомнить, как звали капитана английской футбольной команды. Билли? Может «Билли» быть английской фамилией? Мистер Билли? Он был в Лондоне четыре раза, по театральным делам. Этот город вселял в него тревогу. В нем было жутковато и утомительно. На этот раз он попросит показать ему еще что-нибудь. Недавно в «Галиньяни» он рассматривал карту и нашел просто замечательные названия. Лик! Шипвуш! Он выберет городок наугад и настоит на экскурсии. Его молодой переводчик мог бы его отвезти. Они предпримут то, что Эдит Уортон называла «автополетом», и каждые сто миль будут останавливаться на чашку чая с пирожными.
Телефон стоял на тумбочке с той стороны кровати, где обычно спал Ласло. Когда раздался звонок, он так вздрогнул, что, хватая трубку, опрокинул стакан с водой.
— Месье Лазар?
— Да?
— Извините, что побеспокоил вас так поздно. Я пытался дозвониться раньше, но никто не брат трубку.
Голос с акцентом. Смутно знакомый.
— Кто говорит?
— Мы встречались, месье. В университете. Обсуждали ситуацию на Балканах. Помните?
— Минутку, — сказал Ласло. — Я возьму трубку в кабинете.
Курт проснулся. Ласло улыбнулся ему.
— Все в порядке, — сказал он. — Спи. Пусть тебе приснится твоя рыба.
Войдя в кабинет, он включил настольную лампу и снял трубку параллельного телефона. Он уже понял, кто ему позвонил: Эмиль Беджети, предводитель группы студентов-албанцев в Сорбонне. Прирожденный конспиратор.
— Слушаю, — сказал Ласло.
— Я не вовремя?
— Да, — ответил Ласло.
— Тогда я буду краток, месье. Мне бы хотелось еще раз с вами поговорить. С глазу на глаз. Но не у вас дома. И конечно, не у меня.
— И об этом необходимо договариваться в два часа ночи?
— Вы получили факсы, месье?
— Нет. Да, возможно. Я на них не смотрел. Вы хотите снова поговорить про Балканы?
— Вы оказали бы мне большую честь, если бы согласились со мной встретиться.
— Можно узнать, почему со мной? Есть какая-то особая причина?
— Мы считаем вас поборником справедливости.
— «Мы»?
— Вы знаете, что значит жить в угнетенной стране. Подчиняться силе. Страху. Вы знаете, что значит видеть…
— Довольно!
— Мы очень уважаем вас, месье.
— Так уважаете, что звоните мне посреди ночи. Почему бы вам не разбудить какого-нибудь балканского профессора? Как насчет доктора Кельманди?
На заднем фоне Ласло расслышал еще один голос, мужской, властный, приглушенно-торопливый. Он принадлежал не французу. Надо полагать, албанцу.
— Извините меня, месье. Но если вы просмотрите документы, что я вам выслал, вы поймете нашу настойчивость.
— От чьего лица вы говорите? Студентов? Или кого-то еще?
— Могу я надеяться, что вы со мной встретитесь?
— Вы знаете, в каких аудиториях проходят мои занятия. Мы могли бы встретиться там.
— Спасибо, месье, но университет не подходит. С вами свяжутся в ближайшие дни и назовут безопасное место для встречи. Спокойной ночи, месье. Извините меня. Спокойной ночи.