Делай Деньги

— Я бы хотел, чтобы он был моим, благодарю!

— Он твой и есть, теперь, — сказал Мойст. — Но можешь на него что-нибудь купить.

— В нем нет золота, — заметил продавец, поднимая бумажку и на всякий случай держа ее на вытянутой руке.

— Ну, если бы я заплатил пенсами и шиллингами, в них бы тоже не было золота, так? Как бы то ни было, ты получил лишних пятнадцать пенсов, хорошее дело, согласен? А эта банкнота стоит доллар. Если принести ее в мой банк, тебе за нее и дадут доллар.

— Но у меня уже есть доллар! Э, ведь так? — добавил Пруст.

— Да, отлично! Так почему не пойти на улицу и не потратить его прямо сейчас? Давайте, я хочу посмотреть, как это сработает.

— Это как марки, Мистер Липовиг? — сказал Пруст, пытаясь уцепиться за что-то понятное ему. — Люди мне иногда платят марками, у меня много заказов по почте…

— Да! Да! Именно! Думай о нем как о большой марке. Слушай, я тебе вот что скажу, сделаю предварительное предложение. Потрать этот доллар, и я дам еще один чек в доллар, так что у тебя все равно будет доллар. Так что ты теряешь?

— Ну, просто если это как бы одна из первых банкнот… ну, мой парнишка купил немного первых ваших марок, так, и теперь они стоят нехилое состояние, так что если я это придержу, оно когда-нибудь будет стоить денег…

— Оно и сейчас стоит денег? — взвыл Мойст. Вот в чем была проблема с медлительными людьми. Каждый раз ставило его в глупое положение. Медлительным людям нужно время, чтобы вас догнать, зато когда им это удается, они сразу вас переезжают.

— Да, но, видите ли, — и тут продавец состроил то, что он, вероятно, считал хитрой улыбкой, но фактически же это делало его похожим на мистера Непоседу, наполовину прожевавшего ириску, — вы хитрите с этими марками, мистер Липовиг, постоянно новые выпускаете. Моя бабушка говорит, что если правда то, что у человека в крови хватит сделать гвоздь, то у вас в шее меди хватит на дверную ручку, без обид, у моей бабули что на уме, то и на языке…^[6]

— Я же сделал так, что почта приходит вовремя, разве нет?

— О, да, Бабуля говорит, что вы хоть и скользкий тип, но дела налаживаете хорошо, тут сомнений нет…

— Точно! Давай тогда потратим чертов доллар, хорошо?

У меня что, есть какая-то двойственная волшебная сила, изумился он, благодаря которой старушки видят меня насквозь, но им нравится то, что они видят?

Итак, мистер Пруст решил рискнуть потратить свой доллар в соседней лавке на унцию трубочного табака „Веселый Моряк“, немного мяты и копию „Что Новенького?“ И мистер „Ловкий“ Поулфорт, как только ему все объяснили, принял доллар и отнес его через дорогу мяснику мистеру Извозчику, который после долгих тщательных разъяснений осторожно принял банкноту в плату за несколько сосисок, и еще дал Мойсту косточку „для вашего песика“. Очень было похоже, что мистер Непоседа впервые увидел настоящую кость. Он настороженно ходил вокруг нее кругами и ждал, что та запищит.

Улица Десятого Яйца была улицей мелких торговцев, которые продавали маленькие вещи в маленьких количествах за маленькие суммы с маленьким доходом. На такой улице приходилось быть мелочным. Здесь не место для больших идей. Приходилось смотреть на детали. Эти люди видели куда больше фартингов, чем долларов.

Некоторые лавочники уже задвигали ставни и закрывались на день. Притянутые Анк-Морпорским инстинктом на что-то интересненькое, торговцы стекались посмотреть, что происходит. Они все друг друга знали. Они все друг с другом вели дела. И все знали Мойста фон Липовига, человека в золотом костюме. Банкноты изучались с большим вниманием и серьезными обсуждениями.

— Прямо как долговая расписка или вексель, вообще-то.

— Ну хорошо, но если, допустим, тебе нужны деньги?

— Так, поправь меня, если ошибаюсь, долговая расписка что, не деньги?

— Ну ладно, а кто их тебе одалживает?

— Э… Джек вот, потому что… Нет, стойте… Это и есть деньги, так?

Мойст ухмыльнулся, когда обсуждение стало раскачиваться из стороны в сторону. Целые новые денежные теории росли здесь как грибы — во тьме и из всякой дряни. Но эти люди считали каждые полфартинга и спали, спрятав сбережения под кроватью. Они, яростно приковав взгляд к указателю весов, с точностью до сотых и тысячных будут взвешивать муку и виноград, потому что живут на разнице между себестоимостью и продажной ценой. Если он сможет внушить идею бумажных денег им, то выйдет из воды если не сухим, то, по крайней мере, просто-напросто умытым.

---

6 прим. пер. «медь» — «brass» означает еще и «наглость, низость».