Я свой поимел. Я поднял к губам пузырь водки и дернул из горла.
Русские кое-что понимали.
Открылась дверь и вошла Сесилия. Выглядела она хорошо – со своим низкосидящим мощным телом. По большей части, американские женщины – либо слишком тощие, либо без жизненной силы. Если ими грубо попользоваться, в них что-то ломается, и они становятся невротичками, а их мужья – спортивными придурками, алкоголиками или автомобильными маньяками. Вот норвежцы, исландцы, финны знали, как должна быть сложена женщина: широкая и прочная, большой зад, большие бедра, большие белые ляжки, большая голова, большой рот, большие титьки, побольше волос, большие глаза, большие ноздри, а внизу, в центре, – чтоб было и много, и достаточно мало.
– Привет, Сесилия. Заваливайся.
– Сегодня на улице так славно было.
– Я полагаю. Иди поздоровайся со мной.
Она зашла в ванную. Я выключил лампу.
Немного погодя, она вышла. Я почувствовал, как она залазит в постель. Было темно, но сквозь шторы пробивалось немного света. Я передал ей пузырь. Она сделала крохотный глоточек, передала бутылку обратно. Мы сидели, опираясь спинами на изголовье кровати и подушки. Бедро прижато к бедру.
– Хэнк, а месяц – просто узенькая щепочка. Но звезды – такие яркие и прекрасные. Это заставляет задуматься, правда?
– Да.
– Некоторые из них мертвы уже миллионы световых лет, а мы все равно их еще видим.
Я протянул руку и пригнул голову Сесилии к себе. Ее рот приоткрылся. Он был влажен и хорош.
– Сесилия, давай поебемся.
– Мне не хочется.
В некотором смысле, мне тоже не хотелось. Именно поэтому я и спросил.
– Не хочется? Тогда почему ты меня так целуешь?
– Я считаю, что людям надо не спеша узнавать друг друга.
– Иногда на это нет столько времени.
– Я не хочу этого делать.
Я вылез из постели. В одних трусах дошел до двери и постучался к Бобби и Валери.
– Что такое? – спросил Бобби.
– Она не хочет меня ебать.
– Ну и?
– Пошли искупаемся.
– Уже поздно. Бассейн закрылся.
– Закрылся? Ну, вода же там есть?
– Я хочу сказать, там свет выключили.
– Это нормально. Она не хочет со мной ебаться.
– У тебя плавок нет.
– У меня есть трусы.
– Ладно, подожди…
Бобби и Валери вышли, прекрасно облаченные в новые, плотно облегающие купальные костюмы. Бобби протянул мне колумбийского, и я глотнул.
– Что там с Сесилией?
– Христианская химия.
Мы подошли к бассейну. Так и есть, огни погасили. Бобби и Валери нырнули тандемом. Я сел на край, ноги болтались в воде. Я потягивал водку из горлышка.
Бобби и Валери вынырнули вместе. Бобби подплыл к краю бассейна.
Он дернул меня за лодыжку:
– Давай, говнюк! Кишка тонка? НЫРЯЙ!
Я глотнул водки еще, поставил бутылку. Нырять я не стал. Я осторожно опустил себя через бортик. Потом плюхнулся. В темной воде было странно. Я медленно опускался на дно бассейна. Во мне было 6 футов росту и 225 фунтов весу. Я ждал, когда коснусь дна и оттолкнусь ногами наверх. Да где же это дно? Вот оно, а кислород у меня почти кончился. Я оттолкнулся. Медленно пошел вверх. В конце концов, я вырвался на поверхность воды.
– Смерть всем блядям, сжимающим передо мною ноги! – заорал я.
Открылась дверь, и из квартиры в цоколе выбежал человек.
Управляющий.
– Эй, так поздно купаться не разрешается! Огни в бассейне не горят!
Я подгреб к нему, дотянулся до бортика и посмотрел на него снизу.
– Слушай, хуй моржовый, я выпиваю два бочонка пива в день, и я – профессиональный борец. По природе своей, я – добрая душа. Но я намереваюсь купаться и хочу, чтобы огни ЗАЖГЛИ! СЕЙЧАС ЖЕ! Прошу тебя только один раз!
И отгреб.
Огни зажглись. Бассейн ярко осветился. Как по волшебству. Я догреб до своей водки, снял ее с бортика и хорошенько присосался. Бутылка почти опорожнилась. Я опустил голову: Валери и Бобби плавали под водой кругами друг вокруг дружки. У них хорошо получалось, они были гибки и грациозны. Как странно, что все вокруг – моложе меня.
С бассейном мы покончили. Я подошел к двери управляющего в мокрых трусах и постучал. Тот открыл. Мне он понравился.
– Эй, кореш, можешь гасить свет. Я кончил купаться. Ты клевый, малыш, ты клевый.
Мы пошли к себе.
– Выпей с нами, – сказал Бобби. – Я знаю, что ты несчастен.
Я зашел и пропустил два стаканчика.
Валери сказала:
– Слушай, Хэнк, все эти твои бабы! Ты ведь не можешь их всех ебать, ежу понятно.