Время ангелов

— Слезай с кровати и дай мне посмотреть на тебя.

Лео тотчас же вскочил, встал перед отцом и, чуть подпрыгнув, соединил пятки. Уголки его большого рта непроизвольно приподнялись, напоминая карикатуру на счастливого человека. Его бледное веснушчатое лицо выражало внимание и ожидание.

— Зачем ты сделал это, для чего тебе нужны были деньги?

— Ну, видишь ли, я знаю, это ужасно, но думаю, мне лучше рассказать тебе. Я растратил средства колледжа из банка клуба, казначеем которого я был. Я потратил деньги на массу разных вещей, по мелочам, как ты бы сказал. А затем я должен был отчитаться.

Юджину казалось, что он загнан в угол, — чувство, не раз уже испытанное прежде. Лео разыгрывал сцену и принуждал его играть тоже. Неужели не было никакого выхода, никаких способов поговорить просто и прямо друг с другом? Однако ни призыв, ни крик не могли прорваться через такой знакомый поток краснобайства. Он смотрел вниз на остроконечные башмаки Лео. Гнев мог бы помочь, но он не ощущал гнева, только печальное, пристыженное чувство поражения. Он — человек, над которым издевается собственный сын, и он ничего не может поделать.

— Не следовало так поступать. — Слова, которые он произнес, показались ему совершенно бессмысленными. Их можно было с равным успехом сказать Гитлеру или урагану.

— Я знаю, но мне нужно было достать деньги. — Лео говорил объяснительным и энергичным тоном. — Иначе я был бы обесчещен.

— Ты и так обесчещен. Но теперь это уже не имеет значения.

Юджину хотелось, чтобы Лео ушел. Ему нужно поскорее прекратить эту боль.

— Боже мой, ты не можешь так говорить. Конечно же это имеет значение. Во всяком случае я собираюсь вернуть ее тебе.

— Не представляю, как ты сможешь это сделать, если ты уже потратил деньги. Да и не хочу ее возвращать. Я смогу обойтись без нее.

— Ты не должен прощать меня таким образом!

— Я не прощаю тебя. Я просто не хочу больше об этом говорить. Все это не имеет значения.

— Пожалуйста, не будь таким спокойным. Ты должен прийти в ярость и надавать мне пощечин.

— Я едва ли смогу сделать это сейчас, — сказал Юджин. Насупившись, он поднял глаза и посмотрел в бледное напряженное лицо, затем добавил: — А теперь, пожалуйста, уходи.

— Но я еще не сказал, как сожалею о сделанном.

— Ты не сожалеешь.

— Ну, знаешь ли, это такое душевное состояние, не стоит об этом говорить.

— Достаточно того, что ты украл мою икону, — сказал Юджин. — И я не желаю слушать твою безумную болтовню. Я не понимаю тебя. Никогда не понимал.

— Так-то лучше. Ты начинаешь сердиться. Это пойдет тебе на пользу. Может, и мне заодно. Послушай, я правда сожалею. Это не лучшая моя идея. Но я верну ее назад. Может, просто украду ее снова.

— Если ты украдешь ее, — сказал Юджин, — я сдам тебя в полицию.

Он встал. И внезапно ощутил прилив гнева. Это пришло как облегчение, и сразу же возникло ощущение контакта. Создалось впечатление, будто он впервые обрел власть над Лео.

— Но ты же хочешь вернуть эту вещь назад, не так ли?

— Больше не хочу. Ты убил ее. Ты все испортил, и сделал это умышленно. Ты обидел меня и заставил страдать. Я старался тебя воспитать как следует, а ты стал лжецом и вором.

— Ну, может, мне просто не очень-то повезло.

— Что ты хочешь сказать?

— У меня никогда не было настоящего дома. Откуда взяться чувству собственности?

— Я делал все, что мог, для тебя, ради тебя, — сказал Юджин. Его голос прозвучал жалобно. Затем его охватил новый порыв гнева. Как можно было так над ним насмехаться?

— Всю жизнь мы жили по-походному. Ты никогда не хотел ничего делать.

— Я работал как мог и содержал тебя. Я и сейчас поддерживаю тебя.

— Нет, не поддерживаешь. Ты даже не попытался стать англичанином.

— Я не мог. И почему я должен пытаться? Я русский. И ты тоже.

— Нет. Я никто. Мне никогда не удавалось заставить тебя понять, что все это не имеет для меня значения, все это — ничто.

Игровое выражение сошло с лица Лео. Уголки рта опустились, глаза прищурились. Он выглядел как напуганный, готовый расплакаться ребенок.

— Ты не можешь отрицать, кто ты есть.

— Я ненавижу все это. И твою проклятую икону ненавидел тоже. Ты создал вокруг себя маленькую Россию. Ты живешь в мире грез. Все, чего ты в действительности когда-либо хотел, — это забраться в нору.

— Перестань на меня кричать.