19  

Но Тонио восхищали даже самые простые вещи, и он спешил к булочным на улице Панеттерия, толкался в лавчонках рыбного рынка, а добравшись до моста Риальто, бродил там среди зеленщиков.

Конечно, Анджело и слушать не желал о том, чтобы присесть в каком-нибудь кафе или в таверне, а Тонио ужасно хотелось отведать дешевой еды и плохого вина, может быть, просто потому, что все это выглядело так экзотично.

Однако он пытался не глупить.

Всему свое время. Анджело походил скорее не на молодого человека, а на высохший стручок, а поскольку он теперь был ростом ниже, чем его порывистый воспитанник, то, не дав ему времени на раздумья, можно было легко выкинуть какую-нибудь новую шалость. Схватив газету с лотка уличного разносчика, Тонио успевал прочесть кучу сплетен, пока Анджело понимал, что же он, собственно, делает.

Но самым сильным соблазном для Тонио была книжная лавка. Он видел, как в ней собираются богато одетые господа и пьют кофе и вино, а иногда оттуда доносились взрывы смеха. Здесь говорили о театре, обсуждали достоинства композиторов, авторов новых опер. Здесь продавались иностранные газеты, политические трактаты, стихи.

Анджело тащил его вперед. Иногда они бродили по центру площади, и, совершая круг за кругом, Тонио испытывал огромное наслаждение от этого движения вместе с толпой и то и дело радостно пугался шумно взмывающих ввысь голубей.

Если бы он подумал о том, что Марианна сейчас дома за задернутыми занавесями, он бы заплакал.


Они выходили в город уже четыре дня, причем всякая следующая вылазка была более занимательной и волнующей, чем предыдущая, и на четвертый день заметили на улице Алессандро, а потом произошло маленькое событие, повергшее Тонио в ужас.

Он был счастлив видеть Алессандро и, когда тот направился в книжную лавку, решил воспользоваться представившейся ему возможностью. Через пару минут – Анджело не успел даже перехватить его – он оказался внутри забитой людьми маленькой лавки, среди ароматов табачного дыма и кофе, и легонько коснулся рукава Алессандро, чтобы привлечь его внимание.

– Ваше превосходительство! – Алессандро быстро обнял Тонио. – Какая приятная встреча! Куда вы идете?

– За вами, синьор! – ответил Тонио, немедленно почувствовав себя маленьким и смешным.

Но Алессандро был очень любезен и тут же стал говорить о том, как ему понравился их недавний ужин. Все вокруг, похоже, были заняты беседой, так что Тонио почувствовал уютную незаметность. Кто-то говорил об опере и о новом неаполитанском певце, Каффарелли.

– Он – величайший певец в мире, – донеслось до него. – Что вы об этом скажете?

Потом кто-то отчетливо назвал фамилию Трески, а затем снова повторил: «Трески», но с именем Карло – «Карло Трески».

– Вы нас не представите? – послышался тот же мужской голос. – Ведь это Марк Антонио Трески, правда?

– Вылитый Карло, – сказал кто-то, и Алессандро, мягко повернув Тонио к кучке молодых людей, начал перечислять их имена, и они кивали, представляясь, а потом кто-то спросил Алессандро, считает ли он, что Каффарелли – лучший певец в Европе.

Все это казалось Тонио чудесным. Но внимание Алессандро было полностью обращено к нему, и во внезапном порыве чувств он предложил певцу выпить с ним по бокалу вина.

– С превеликим удовольствием, – откликнулся Алессандро. Он выбрал две английские газеты и быстро за них уплатил. – Что до Каффарелли, – кинул он через плечо, – то я узнаю, насколько он велик, когда услышу его.

– Это новая опера? Этот Каффарелли приезжает сюда? – спросил Тонио. Ему здесь нравилось, и нравилось даже то, что все хотели познакомиться с ним.

Но Алессандро вел его к двери; несколько человек поднялись, чтобы кивнуть ему.

А потом случилась встреча, которой суждено было поменять цвет неба и вид белоснежных облаков и омрачить весь этот день.

Один из молодых патрициев проследовал за ними в аркаду. Высокий блондин с проседью, с кожей такой смуглой, словно он побывал в какой-то тропической стране и ему там пришлось несладко. На нем было не официальное платье, а широкий и свободный табарро[14], и было во всем его облике что-то почти угрожающее, хотя Тонио, мельком взглянув на него, не мог понять, почему ему так казалось.

– Вы не могли бы выбрать кафе? – обратился Тонио к Алессандро.

Это был хитрый план. Анджело побаивался Алессандро, как, впрочем, побаивался теперь и самого Тонио. Наконец-то. Жизнь становилась все лучше и лучше.

  19  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×