Цветы для Элджернона

В конце концов это стало невыносимо, и я принудил себя не думать о ней. Первый фильм был про войну, но я застал только самый его конец: один солдат возвращается в Европу и женится на женщине, спасшей ему жизнь. Вторая картина заинтересовала меня. Психологический фильм про мужчину и женщину, которые вроде бы любят друг друга, а на самом деле подталкивают себя к гибели. Все идет к тому, что муж прикончит жену, но в последний момент ей снится кошмар, она что-то кричит во сне, и муж начинает вспоминать свое детство. Его озаряет, что всю свою ненависть он должен направить на злую гувернантку, которая постоянно пугала его жуткими историями, оставив тем самым трещину в его драгоценном «я». Взволнованный до глубины души своим открытием, муж вскрикивает от радости, да так, что жена просыпается. Он обнимает ее и… все проблемы решены. Дешевка! Наверно, я как-нибудь проявил свой праведный гнев - Алиса вдруг спросила, что со мной.

- Бесстыдное вранье, - объяснил я, когда мы выходили в фойе. - Такого не бывает.

- Конечно не бывает, - сказала она и рассмеялась. - Кино - мир притворщиков.

- Это не ответ! - продолжал настаивать я. - Даже в выдуманном мире должны существовать свои правила. Отдельные части должны складываться в единое целое. Такие фильмы - ложь. Сценаристу или продюсеру захотелось вставить туда нечто такое, чему там не место, и сразу начинает казаться, что все идет вкривь и вкось.

Мы вышли на залитый яркими огнями Таймс-сквер. Алиса задумчиво посмотрела на меня.

- Как быстро ты меняешься…

- Я растерян. Я больше не знаю, что я знаю.

- Пусть это не тревожит тебя. Ты начинаешь видеть и понимать мир. - Она взмахнула рукой, включая в этот жест сверкающий вокруг нас неон. Мы свернули на Седьмую авеню. - Та начинаешь догадываться, что скрыто за фасадом вещей… А отдельные части должны подходить друг к другу, тут я согласна с тобой.

- Ну что ты… У меня совсем нет чувства, что я совершил великое открытие. Я не понимаю себя самого и никак не могу разобраться в своем прошлом. Я не знаю даже, где мои родители, как они выглядят. Когда я вижу их во сне или вспоминаю, то их лица расплываются. А мне так хочется увидеть отраженные в них чувства! Я никогда не пойму, что происходит со мной, пока не увижу их лиц…

- Чарли, успокойся. - На нас оборачивались. Алиса взяла меня под руку и притянула к себе. - Потерпи. Не забывай, что за несколько недель ты сделал то, на что у других уходит вся жизнь. Скоро ты начнешь находить связи между отдельными явлениями и поймешь, что разные на первый взгляд области знания на самом деле составляют единое целое. Ты как бы взбираешься по огромной лестнице все выше, и видишь вокруг себя все больше.

Когда мы зашли в кафе на Пятьдесят четвертой улице и взяли подносы, она оживленно заговорила:

- Обычные люди могут увидеть совсем немного. Не в их власти изменить себя или подняться выше определенного уровня, но ты - гений. Каждый день будет открывать тебе новые миры, о существовании которых ты раньше и не подозревал.

Люди в очереди оборачивались поглазеть на новоявленного гения, и мне пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы заставить говорить потише.

- Я только надеюсь, - прошептала она, - что это не пойдет тебе во вред.

Я не сразу нашелся, что ответить на это. Мы взяли еду со стойки, расплатились и сели за столик. Ели мы молча, и в конце концов молчание начало действовать мне на нервы. Я понимал, чего она боится, и решил обратить все в шутку.

- А с чего ты взяла, что операция может повредить мне? Вряд ли я стану хуже, чем раньше. Посмотри на Элджернона. Пока хорошо ему, будет хорошо и мне.

Она молча рисовала ножом круги на куске масла, и эти размеренные движения на какое-то мгновение загипнотизировали меня.

- А еще, - сказал я, - мне удалось кое-что подслушать. Профессор Немур и доктор Штраус поспорили, и Немур сказал, что он уверен в благополучном исходе.

- Будем надеяться, - сказала она. - Ты и представить себе не можешь, как я боялась за тебя. - Она заметила, что я уставился на ее нож, и осторожно положила его рядом с тарелкой.

Я собрался с духом и произнес:

- Я пошел на это только ради тебя.

Алиса улыбнулась, и я задрожал от счастья. Тогда-то я и заметил, что у нее нежные карие глаза. Внезапно она опустила взгляд и покраснела.

- Спасибо, Чарли, - сказала она и взяла меня за руку.

Такого я еще в своей жизни не слышал. Я наклонился к ней и, зажмурившись от страха, произнес: