Цветы для Элджернона

- Кофе закипает… Вытрись, а потом поговорим.

Пока она ходила на кухню, я огляделся. Что-то сразу же обеспокоило меня. Кругом чистота. Фарфоровые статуэтки на подоконнике стояли строго в ряд и все смотрели в одну сторону. Подушки аккуратно разложены на софе. Журналы поровну распределены по двум столикам так, чтобы видны были их названия: на одном «Репортер», «Сатердей ревью», «Нэю-Йоркер», на другом - «Мадемуазель», «Хаус бьютифул» и «Ридерс дайджест».

На дальней от софы стене висела репродукция Пикассо «Мать и дитя», а напротив нее - изображение бравого придворного эпохи Возрождения, в маске и с мечом в руке, обороняющего от неведомой опасности перепуганную розовощекую деву… Словно Алиса никак не могла решить, кто она и в каком мире предпочитает жить.

- Что-то тебя давно не видно в лаборатории, - окликнула Алиса меня из кухни. - Профессор волнуется.

- Мне стыдно смотреть в глаза людям. Вроде бы стыдиться и нечего, но я уже несколько дней не работаю, и от этого внутри какая-то пустота - мне не хватает пекарни, печей, друзей… Две ночи подряд мне снилось, что я тону.

Она поставила поднос точно на середину кофейного столика - салфетки свернуты треугольничками, пирожные разложены идеальным кругом.

- Не принимай этого так близко к сердцу, Чарли. Ведь не ты же виноват, что так получилась.

- Пробовал, не помогает. Все эти люди… они были моей семьей. Меня будто вышвырнули из родного дома.

- А тебе не кажется, что это - символическое повторение детских впечатлений? Родители тоже отвергли тебя… отдали…

- Боже мой! Ну зачем вешать на все чистые аккуратные ярлычки? До этого проклятого эксперимента я считал их друзьями! А сейчас мне страшно…

- У тебя есть друзья.

- Это не одно и то же.

- Страх - совершенно естественная реакция.

- Не совсем. Страшно мне бывало и раньше. Я боялся ослушаться Нормы, боялся переходить Хауэлл-стрит - там была одна компания, которая буквально терроризировала меня. Я боялся учительницу, миссис Либби, - она связывала мне руки, чтобы я не играл предметами на парте. Но все это было реально - я знал причину страха, знал, чего именно я боюсь. Теперь все по-другому…

- Возьми себя в руки.

- Ты не сможешь понять меня.

- Чарли, рано или поздно, но это должно было случиться. Ты словно прыгаешь первый раз с вышки, и мысль о том, что спасительная доска вот-вот уйдет из-под ног, ужасает тебя. Мистер Доннер хорошо относился к тебе, и все эти годы у тебя была крыша над головой. Просто удар оказался для тебя слишком сильным.

- Я все прекрасно понимаю, но от этого не легче. У меня нет больше сил сидеть одному в своей комнате. Я бесцельно брожу по улицам, пока не заблужусь… и обнаруживаю, что вернулся к пекарне. А вчера вечером я прошагал от Вашингтон-сквер до Центрального парка и уснул там. Какого черта мне нужно? Чего я ищу?

Чем больше я говорил, тем грустнее становилась Алиса.

- Чарли, а я… могу я тебе чем-нибудь помочь?

- Не знаю… Я как зверь, которого выпустили из чудесной безопасной клетки.

Она села рядом со мной.

- Тебя толкают вперед слишком ревностно. Ты не знаешь, как жить дальше. Хочешь стать взрослым, а внутри остаешься маленьким мальчиком. Ты один, и тебе страшно.

Алиса положила мою голову себе на плечо, и в эту секунду я понял, что нужен ей. Как и она мне.

- Чарли, - прошептала она, - о чем бы ты не думал… не бойся меня.

…Однажды, разнося заказы, Чарли едва не хлопнулся в обморок, когда женщина средних лет, только что из ванной, решила развлечься тем, что распахнула перед ним халат. Ты видел раньше голую женщину? Знаешь, что нужно делать? Чарли так смешался и так жалобно застонал, что она перепугалась, туго запахнула халат, дала ему четвертак и приказала забыть все, что он видел. Я только проверяла тебя… чтобы посмотреть, хороший ли ты мальчик.

- Я стараюсь быть хорошим мальчиком, - ответил ей Чарли, - и никогда не смотрю на женщин, потому что мама всегда била меня за это…

Вот мать Чарли, зашедшаяся в крике, с ремнем в руке, и отец, пытающийся удержать ее.

- Хватит, Роза! Ты убьешь его! Уйди! - Мать рвется из его рук, чтобы еще раз ударить извивающегося на полу сына.

- Ты только посмотри на него! - кричит Роза. - Он не может научиться читать и писать, но умеет подглядывать за девочками! Я выбью из него эту грязь!

- Он не виноват, что у него эрекция. Это нормально. Он же ничего не сделал.