Мумия

– Да, Самир. Знал, хотя никогда раньше не проделывал таких экспериментов.

– Значит, это был человечный поступок. Ни больше и ни меньше.

– Но, Самир, за многие века я совершил много ошибок. Я знал, как опасен этот эликсир. А теперь и ты узнаешь об этой опасности. Вы должны знать все, если хотите мне помочь. Это существо, эту безумную женщину, которую я вернул к жизни, невозможно убить.

– Наверняка есть какой-то способ, – возразил Самир.

– Нет, я узнал это методом проб и ошибок. И ваши современные книги по биологии убедили меня в моей правоте. Стоит напитать клетки этим эликсиром, как они уже живут сами по себе, постоянно обновляясь. Растительные, животные, человеческие – не имеет значения.

– Не старея, не изнашиваясь, – пробормотала Джулия. Теперь она немного успокоилась и могла говорить.

– Верно. Одна чаша этого зелья сделала меня бессмерт­ным. Не больше, чем содержится в пузырьке. Я буду вечно молодым. Я не нуждаюсь в пище, хотя чувствую постоянный голод. Я не нуждаюсь во сне, хотя могу насладиться им. Меня мучает постоянная жажда… любви.

– А эта женщина – она ведь не получила полной дозы?

– Нет, к тому же ее тело было слишком повреждено. Понимаете, в этом-то и заключается моя глупая ошибка. Тело не сохранилось полностью! Больную или здоровую, ее теперь не остановишь. Я понял это, когда она шла ко мне по коридору.

– Ты не учитываешь возможностей современной науки, – сказала Джулия, медленно протирая глаза. – Наверняка есть способ остановить процесс.

– С другой стороны, если бы вы дали ей полную дозу, как задумал граф…

– Это безумие, – вмешалась Джулия. – Не стоит даже говорить об этом. Тогда она станет еще сильнее.

– Послушайте меня, – сказал Рамзес. – Клеопатра – это всего лишь часть трагедии. Теперь и граф определенно знает мой секрет. Опасен сам эликсир, он более опасен, чем вы думаете.

– Ну да, люди захотят его попробовать, – кивнула Джулия. – Люди пойдут на все, чтобы получить его. Но Эллиота можно уговорить, а Генри дурак.

– Но и это еще не все. Мы говорим о химическом веществе, которое изменяет саму субстанцию того, с чем соприкасается. – Рамзес немного помолчал, потом продолжил: – Многие столетия назад, когда я еще был Рамзесом, правителем этой страны, я мечтал о том, чтобы с помощью этого эликсира облегчить людям жизнь. Я мечтал о вечной пище и вечной влаге. Тогда мы смогли бы забыть о голоде. Я мечтал о пшенице, которая после уборки урожая тут же вырастала бы заново. О фруктовых деревьях, которые бы плодоносили постоянно. Знаете, что из этого вышло?

Пораженные, они молча смотрели на него.

– Мой народ, мои люди не смогли переварить эту бессмертную еду. Она так и осталась в их желудках. Они умирали в страшных мучениях, будто наелись песка.

– О боже, – прошептала Джулия. – Хотя это вполне объяснимо. Ну конечно!

– А когда я попробовал сжечь поля, забить бессмертный молочный скот и птицу, я увидел, как сожженная пшеница возрождается к жизни, стоило солнечным лучам осветить ее. Я увидел, как поднимались обугленные стебли и безголовые скелеты. Наконец я сбросил все это в море, придавив камнями к самому дну. Там это все наверняка и лежит до сих пор – в целости и сохранности.

Содрогнувшись, Самир обхватил плечи руками, словно ему стало вдруг холодно.

Джулия пристально смотрела на Рамзеса:

– Значит, ты хочешь сказать, что если эта тайна попадет в плохие руки, вся земля может стать бессмертной?

– Все люди, – печально ответил Рамзес. – А ведь мы, бессмертные, чувствуем такой же голод, что и вы. Мы вытесним всех, мы отнимем все!

– Сам ритм жизни и смерти будет нарушен, – сказал Самир.

– Эту тайну нужно уничтожить! – воскликнула Джулия. – Если у тебя еще остался эликсир, уничтожь его. Сразу же. Немедленно!

– И как же мне сделать это, малышка? Если я развею сухой порошок по ветру, его крошечные частички осядут на землю, и первый же дождь растворит их и напитает ими корни деревьев, и деревья станут бессмертными. Если я вылью жидкость в песок, придет напиться верблюд. Вылью ее в море, и народятся бессмертные рыбы, черви и крокодилы.

– Хватит, – пробормотала Джулия.

– А вы не можете сами выпить его? Вам он не повредит?

– Не знаю. Я уже думал об этом. Кто знает?

– Не делай этого, – прошептала Джулия. Рамзес грустно улыбнулся:

– Ты все еще переживаешь за меня, Джулия Стратфорд?

– Да, переживаю. Ты всего лишь человек, который владеет секретом богов. Переживаю.