Грезы любви

Заиграла музыка. Резкие звуки вывели Элисон из зачарованного состояния, и она с интересом уставилась на странный оркестр, состоявший из флейты, свистков, губных гармошек, треснутой скрипки и обтянутого кожей полого предмета, служившего барабаном. Звуки, производимые этими инструментами, нельзя было назвать мелодичными, но барабанный бой, оглашавший ночной воздух, вторил пульсации крови в ее жилах.

Вскоре все, кто не играл, пустились в пляс вокруг костра. Элисон с улыбкой наблюдала за матросами, которые, взявшись за руки, отплясывали джигу на нетвердых ногах. Заметив ее улыбку, Дугал вышел вперед и поклонился, взглядом спрашивая у Рори разрешения.

– Обойдешься, – буркнул тот.

Элисон повернулась к нему, озадаченная не столько отказом, сколько его тоном. Но, когда Рори поднялся и протянул ей руку, пришла очередь удивляться Дугалу. Их угрюмый капитан никогда не принимал участия в увеселениях команды.

Приятно удивленная, Элисон вскочила на ноги и радостно последовала за Рори в круг танцующих. Матросы посторонились, танец возобновился, и вскоре Элисон обнаружила, что переходит из рук в руки под смех и оживленные возгласы. Даже робкий Уильям и отвергнутый Дугал удостоились чести сплясать с ней, прежде чем она снова оказалась в объятиях Рори.

Музыка становилась все быстрее и громче, в воздухе висел терпкий запах дыма, смешанный с ароматами моря, влажной земли и пышной растительности.

Элисон кружилась в стремительном танце, едва касаясь земли. Чувствительность ее обострилась, и она остро ощущала прикосновения, узких бедер Рори, его мужской запах и тепло загорелой груди.

Мужчины завели припев, смысл которого не доходил до Элисон. Всё ее чувства были сосредоточены на ее партнере, и она едва замечала, что все остальные перестали танцевать и образовали круг возле костра. Но Рори ждал этого момента. Усмехнувшись, он обнял девушку за талию и подвел к ожидающей команде.

– Где метла? Несите метлу! – раздались выкрики, сопровождавшиеся смехом и улюлюканьем.

Один из матросов, чернокожий гигант, вышел вперед. Толпившиеся за его спиной мужчины размахивали видавшей виды метлой, доставленной, видимо, с камбуза корабля.

Африканец хлопнул в ладоши и забубнил что-то густым басом. Элисон не могла понять ни слова из его монотонного бормотания, как, впрочем, и никто другой. Он был выбран в качестве церемониймейстера за внушительный рост, звучный голос и манеру пританцовывать в такт своим словам.

Когда монолог подошел к концу, музыка заиграла еще неистовее и круг сомкнулся за спиной капитана и его подружки. Они оказались перед метлой, которую один из матросов держал теперь на расстоянии фута от земли. Речитатив: «Прыгай!» – зазвучал громче, и прежде чем Элисон поняла, что от нее требуется, Рори перепрыгнул через метлу, перенеся Элисон вместе с собой.

Ночь огласилась восторженными криками, но африканец, очевидно, еще не завершил свою миссию. Размахивая ножом, он преградил им путь, не давая выйти из круга. Рори крепче сжал руку Элисон и устремил на нее вопросительный взгляд, словно она могла как-то повлиять на происходящее, но африканец, не дожидаясь ее ответа, схватил их соединенные руки и поднял, Элисон сообразила, что у него на уме, только когда кончик ножа рассек ее ладонь у основания большого пальца.

Не успела она вскрикнуть, как та же участь постигла широкую ладонь Рори. С тем же заунывным причитанием африканец прижал их кровоточащие ладони одну к другой и потер. Элисон потрясенно уставилась на Рори, не сводившего с нее напряженного взгляда. Сердце ее оглушительно забилось, когда он медленно склонил голову. Их губы слились, вызвав у зрителей бурный восторг и аплодисменты.

Когда ее сознание прояснилось, их окружала тишина и пышная растительность джунглей. Элисон не представляла, как она попала сюда и как оказалась на руках у Рори. Со всех сторон их обступала высокая трава, вьющиеся лианы и густой кустарник, но Рори шагал быстро и уверенно, словно по знакомой тропинке. Уткнувшись лицом в просторные складки его расстегнутой рубахи, Элисон слышала мощное биение его сердца. Примитивный голод, разбуженный странной церемонией, сделал объяснения излишними. Перед лицом Господа она теперь принадлежала Рори.

Ни церковь, ни закон не благословили их союз, но Элисон не испытывала ни малейших сомнений в правильности того, что должно было произойти. Она задалась вопросом, испытывает ли Рори такую же уверенность, но не решилась спросить и только теснее прильнула к его груди.