Неприличная страсть

— Уже кто-нибудь знает об этом? — спросил он, вытаскивая из кармана платок и вытирая лицо, которое постепенно обретало свой обычный оттенок.

— О самоубийстве? Думаю, нет, — вежливо ответила она умеренно холодным тоном. — Но, к сожалению, его попытки приставать к сержанту Уилсону имели место в присутствии капитана Паркинсона и сержанта Мэйнарда, а также меня лично, сэр.

Он прищелкнул языком.

— Крайне прискорбное обстоятельство! В каков же время происходили эти события?

— Приблизительно в полвторого ночи, сэр.

Он бросил на нее взгляд, в котором явственно читались подозрительность и раздражение.

— И что же, скажите мне ради Бога, вы все там делали, болтаясь около душевой в такой час? И как вы позволили, чтобы это произошло, сестра? Вы могли бы прислать на ночь хотя бы санитарку, если уж не дежурную сестру.

Сестра Лэнгтри безо всякого выражения смотрела на него.

— Если вы имеете в виду нападение на сержанта Уилсона, сэр, то у меня не было никаких оснований предполагать у сержанта Даггетта подобные намерения. А если вы говорите о самоубийстве, то я не замечала абсолютно ничего, что указывало бы на его намерения в отношении самого себя.

— Так вы не сомневаетесь, что это самоубийство, сестра?

— Нисколько. Он держал бритву в руке в момент нанесения ран. Разве вы сами не видели? Если вы возьмете бритву так, чтобы нанести глубокую рану, а не скрести по коже, вы убедитесь, что здесь та же хватка, только в данном случае применена большая сила.

Полковник Чинстрэп возмутился ее предположению, что состояние его пищевода не позволило ему остаться около трупа достаточно долго и разглядеть все тщательно, как, очевидно, это сделала она, поэтому он сменил тактику.

— Я спрашиваю, почему вы не оставили кого-нибудь в отделении на ночь, сестра? И почему вы не доложили мне о нападении сержанта Даггетта на сержанта Уилсона немедленно?

Глаза ее широко раскрылись в простодушном изумлении.

— Сэр! В два часа ночи?! Но я в самом деле полагала, что вы вряд ли поблагодарите меня, если я подняла бы вас в такое время из-за ситуации, которую никак нельзя назвать критической в медицинском отношении. Мы вовремя вмешались, так что сержанту Уилсону не был причинен физический ущерб, а сержанта Даггетта я оставила в здравом уме, и он прекрасно владел собой. Капитан Паркинсон и сержант Мэйнард согласились последить за сержантом Даггеттом, однако, учитывая, что сержант Уилсон был переведен из отделения, я не видела никакой необходимости изолировать сержанта Даггетта и помещать его под арест или под охрану, а также звать на помощь дополнительный персонал. На самом деле, сэр, — спокойно закончила она, — я надеялась, что удастся обойтись своими силами и не привлекать ваше внимание к этому случаю. Мне подумалось после разговора с сержантом Даггеттом и сержантом Уилсоном, когда оба они более или менее пришли в себя после инцидента, что мы разберемся сами, не поднимая шума. И к тому моменту, как я покинула отделение, у меня были все основания проявить оптимизм, сэр.

Он сразу же уцепился за новую информацию.

— Вы говорите, что перевели сержанта Уилсона из отделения. Что вы хотите этим сказать?

— Сержант Уилсон находился в сильном эмоциональном шоке, сэр, и, учитывая сложившиеся обстоятельства, я подумала, что будет разумно поместить его в корпусе для медсестер, вместо того чтобы оставлять его в палате под носом у сержанта Даггетта.

— Таким образом, сержант Уилсон был с вами всю ночь.

Она бесстрашно смотрела ему прямо в глаза.

— Да, сэр. Всю ночь.

— Всю? Вы в этом уверены?

— Да, сэр. Собственно говоря, он и сейчас там. Я не хотела, чтобы он возвращался в отделение, прежде чем я поговорю с сержантом Даггеттом.

— И вы сами были на месте всю ночь, сестра?

В глубине ее сознания зашевелился страх. Полковника вовсе не занимало, какими непристойными вещами могли заниматься Майкл и она, он, вероятно, вообще не считал ее способной на распутство. Он размышлял сейчас о вещах весьма отличных от любви — он размышлял о возможности убийства.

— Я ни на минуту не оставляла сержанта Уилсона, вплоть до того момента, как полчаса назад я вышла на дежурство, а сержанта Даггетта обнаружила несколько минут спустя. Он мертв уже несколько часов, — заявила сестра Лэнгтри тоном, не терпящим возражений.

— Я вижу, — сказал полковник Чинстрэп, поджав губы. — Хорошенькое безобразие, не так ли?