Тим

Все еще в полном замешательстве Гарри потряс головой, словно надеясь этим прояснить себе мозги.

— Черт-те что, мисс Хортон, не знаю, что сказать.

— Пожалуйста, решайте, мистер Маркхэм. Я не могу стоять здесь всю ночь.

Он подумал немного:

— Ну, честно скажу вам, мисс Хортон, мне нравится Тим, и бригада тоже его любит. Сейчас такое время, что мы можем обойтись три месяца без него, потому что скоро лето, и я всегда могу найти одного-двух студентов на место чернорабочего, хотя мало кто может заменить Тима. Все они бездельники и шалопаи. Тим работал со мной двенадцать лет, он очень хороший рабочий. И мне придется искать не три месяца, а гораздо дольше, чтобы найти рабочего, такого же веселого, надежного и старательного, как Тим. Так что если вы не против, я бы сохранил парня.

— Прекрасно. Теперь о втором. Я надеюсь, вы понимаете, что будет очень плохо для Тима, если его начнут дразнить по поводу его женитьбы. Пожалуйста, можете продолжать все ваши шутки и розыгрыши. Тим к этому привык и не возражает. Но тема женитьбы должна быть абсолютно запретной, и я даю вам слово, что если я когда-либо узнаю, что вы пытались смутить или унизить его за то, что он женился на богатой старой деве, я расшибу вас и всех членов вашей бригады на мелкие кусочки морально и финансово. Конечно, я не могу запретить вам обсуждать это между собой, и даже не помышляю об этом, так как понимаю, что очень забавно посплетничать на эту тему. Но когда близко Тим, никаких упоминаний об этом не должно быть. Понятно?

Мэри Хортон была более сильной стороной, и Гарри Маркхэм уступил без борьбы:

— Да, конечно, мисс Хортон. Как скажете, мисс Хортон.

Мэри протянула руку:

— Благодарю вас, мистер Маркхэм, я ценю ваше понимание. Всего хорошего.

Следующим в списке Мэри был гинеколог. Приняв окончательное решение, Мэри устраняла препятствия одно за другим и получала от этого большее удовлетворение, чем могла бы предположить. Смыслом ее жизни было всегда делать дело. И сейчас, когда решение было принято, ее не одолевали сомнения. Она действовала.

В кабинете гинеколога она спокойно объяснила ситуацию.

— Я не могу позволить себе риск забеременеть, сэр; думаю, вы понимаете, почему. Полагаю, что вам придется госпитализировать меня, чтобы перевязать трубы, поэтому я подумала, что пока вы этим всем будете заниматься, вы могли бы помочь и в другом. Дело в том, что я девственница и не могу подвергать опасности мои взаимоотношения с мужем, что случится, если я проявлю малейшие признаки боли. А начинать сексуальную жизнь в моем возрасте, как я понимаю, очень болезненно.

Гинеколог быстро прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть невольную улыбку. По своей профессии он очень хорошо был знаком с этим типом женщин, ибо много таких Мэри Хортон работало в госпиталях Австралии. Преданные своему делу, старые девы, они везде одни и те же, подумал он. Быстрые, практичные, раздражающе уравновешенные, и, тем не менее, где-то в глубине души все-таки женщины — гордые, чувствительные и до странного мягкие. Справившись, наконец, с собой, он сидел, постукивая пером по столу.

— Думаю, я согласен, мисс Хортон. А теперь будьте добры, пожалуйста, пройдите за ширму и разденьтесь. Сестра принесет вам специальную одежду.

К субботе Тим оставался единственным, кто не был посвящен в ее планы. Она попросила Рона ни словом не упоминать об этом, но отказалась ехать в коттедж с одним Тимом.

— Конечно, ты поедешь с нами, Рон, — сказала она твердо. — Почему должно быть по другому? Мы еще не женаты. А я смогу пойти с ним куда-нибудь и все ему рассказать.

Случай представился днем. Рон решил прилечь и, подмигнув Мэри, удалился в спальню.

— Тим, почему бы нам не пойти на берег и не посидеть на солнце?

Он сейчас же вскочил, сияя во весь рот.

— О, как хорошо, Мэри. Тепло, и можно поплавать, а?

— Не думаю, но это неважно. Я хочу поговорить с тобой, а не плавать.

— Я люблю говорить с тобой, Мэри, — признался он. — Так давно мы с тобой не говорили.

Она засмеялась:

— Не преувеличивай. Мы все время говорим.

— Но не так, как тогда, когда ты говоришь: «Тим, я хочу поговорить с тобой». Это лучше всего, и это значит, что ты собираешься сказать что-то действительно хорошее.

Ее глаза широко открылись.

— А ты догадливый! Ну пошли, дружок, не теряй времени!

Трудно было отделаться от делового ритма последних дней, и некоторое время она сидела на песке и молчала. Без деловитой четкости и энергии ей не удалось бы справиться со всеми возникшими проблемами. Ведь заметь она в себе малейшие признаки робости и смущения, все кончилось бы катастрофой. Сейчас же твердость была совсем не нужна.