Пляж

— У нас проблема, — приглушенным голосом сообщила она.

— Проблема? — Я несколько неуклюже высвободил руку, видя, как Этьен наблюдает за мной с непонятным выражением лица. — Какая еще проблема?

Кити кашлянул и показал на свой левый глаз. Под ним красовался огромный синяк.

— Меня ударил Багз, — просто сказал он.

— Ударил?

— Да.

Я не мог и слова вымолвить из-за охватившего меня изумления, поэтому Кити продолжал:

— Я пришел с рыбой около четырех и пошел с Джедом по палаткам. Вернулся в дом примерно полчаса назад, и как только Багз меня увидел, он подскочил и ударил меня.

— И что дальше? — наконец спросил я.

— Жан оттащил его от меня, и тогда разгорелся жаркий спор между той стороной, — он жестом показал на группу в другом конце дома, — и этой. Я в нем не участвовал. Я пытался остановить текшую из носа кровь.

— Он ударил тебя из-за кальмара?

— По его словам, за то, что я не пришел вчера вечером, чтобы помочь другим.

— Нет! — Я сердито встряхнул головой. — Я знаю, почему он тебя ударил. Он ударил тебя не потому, что тебя не было вчера вечером, а потому, что он навалил в штаны.

Кити невесело улыбнулся:

— Тогда понятно, Рич.

Я старался говорить спокойно. Язык, однако, не слушался, и неожиданно меня охватила такая ярость, что у меня даже потемнело в глазах.

— Теперь и мне понятно, Кити, — жестко сказал я. — Я знаю, как у него голова работает. Поскользнуться на собственном дерьме — это удар по его самолюбию. Вот почему он набросился на тебя с кулаками.

Я вскочил. Грегорио схватил меня за руку:

— Ричард, что ты собираешься сделать?

— Набить ему морду.

— Наконец-то, — сказал, вставая, Джессе. — Я же говорил, что именно так и нужно сделать. Я тебе помогу.

— Нет!

Я оглянулся. Франсуаза тоже встала.

— Это слишком глупо! Вы оба, ну-ка сядьте!

В этот момент из противоположного конца донесся презрительный смех Багза:

— Никак прибыла кавалерия?!

— У меня большое желание вонзить острогу в твою чертову шею! — крикнул я ему.

— Ух, как я испугался!

Тут заорал Джессе:

— А надо бы испугаться! Сильно испугаться!

— Ты это серьезно, новозеландский ублюдок?

— Ты даже и сам не въезжаешь, какой ты сообразительный!

Сэл тоже встала:

— Хватит! — взвизгнула она. — Вы оба! Вы все! Хватит!

Молчание.

Примерно с полминуты обе группы глазели друг на друга. Затем Франсуаза ткнула пальцем вниз.

— Сядьте! — прошипела она.

Мы сели.

Минут через десять я уже был готов лезть на стенку. Очень хотелось курить, настолько сильно, что грудь, казалось, вот-вот не выдержит и разорвется, но сигареты лежали в другом конце дома, и я не мог до них добраться. Пытаясь помочь мне, Кэсси свернула косяк, но он не помог. Мне нужен был никотин. От наркотика стало только хуже.

Вскоре Элла принесла приготовленную ею еду, но рис у нее подгорел, а без волшебного прикосновения Грязнули рыбный суп по вкусу не отличался от морской воды. Вдобавок ко всему ей пришлось разносить еду в самой неподходящей обстановке, которая привела ее в замешательство, и она подумала, что причиной всему является ее стряпня. Никто не удосужился объяснить Элле, в чем дело, поэтому она вышла из дома чуть не плача.

В восемь пятнадцать в дверь просунулась голова Джеда. Он с любопытством осмотрелся и исчез.

Вот так и шло время — из-за склоки мы не заметили, что шведы не вернулись с рыбалки.

Без четверти девять дверь распахнулась настежь.

— Наконец-то вы пришли, — начал было Кити, но слова застряли у него в глотке.

В слабом свете свечей стоял согнувшийся пополам Карл. На его лице застыло выражение, по которому мы сразу поняли: случилось что-то очень серьезное, но, по-моему, Кити лишился дара речи при виде его рук. Казалось, что он немыслимым образом вывихнул их, и они просто торчали из его грудной клетки. На правой руке была серьезная рана. Она начиналась между большим и указательным пальцами и доходила до самого запястья, поэтому две половины ладони безжизненно висели, как клешня омара.

— Господи Иисусе! — громко воскликнул Джессе.

Весь дом пришел в движение, поскольку все старались рассмотреть шведа получше.

Карл с трудом сделал шаг по направлению к нам и оказался в ярком круге света. Тут мы поняли, что изуродованные руки принадлежали человеку, которого он нес на спине, — Стену. Внезапно Карл качнулся вперед и рухнул на пол, не сделав никакой попытки как-то смягчить свое падение. Стен соскользнул с него, на мгновение задержавшись у него на боку, а затем скатился вниз. В его собственном боку зияла дыра размером с баскетбольный мяч, и оставшаяся часть его живота была не толще десяти сантиметров.