Мэйфейрские ведьмы

Пробыв в пути примерно три четверти часа, я заметил впереди человека – он стоял и, как мне показалось, ждал моего приближения. Но самое удивительное, что это был голландец, о чем явно свидетельствовала его огромная черная шляпа.

А вот свою шляпу, в которой появился на плантации, я потерял. В первый вечер своего пребывания там я перед ужином отдал ее рабам и с тех пор больше не видел.

И теперь, глядя на высокого незнакомца, я вспомнил о ней и пожалел о потере, одновременно гадая в недоумении, кому же может принадлежать неясно вырисовывавшийся силуэт у дороги. Кто этот светловолосый и светлобородый голландец, который не отрываясь следил за моим продвижением?

Я замедлил шаг, чувствуя, что при виде неподвижно застывшей фигуры мне все сильнее становится не по себе. Как он оказался на дороге один, ночью, спрашивал я себя и тут же признавал собственную глупость: подумаешь, это всего лишь обыкновенный человек, так чего мне бояться, пусть даже вокруг и темно?

Размышляя таким образом, я подошел к нему достаточно близко и тут разглядел его лицо… Мой двойник! И в ту же секунду, как я это понял, существо резко подалось вперед и оказалось меньше чем в дюйме от меня. К неописуемому ужасу, я услышал собственный голос:

– Петир, ты забыл свою шляпу!

Прокричав эти слова мне в лицо, чудовище зашлось диким хохотом.

Я упал навзничь, сердце в груди бешено колотилось. А призрак склонился надо мной, как стервятник над жертвой.

– Вставай, Петир, подбери шляпу – смотри, ты же уронил ее прямо в грязь!

– Уйди прочь! – закричал я в ужасе и, отвернувшись, прикрыл голову руками.

В отчаянной попытке спастись от этого существа я пополз по земле, словно ничтожный краб. Потом все-таки нашел в себе силы подняться и ринулся на врага… Но оказалось, что я воюю с пустотой.

На дороге никого, кроме меня, не было. Моя черная шляпа, измятая и раздавленная, валялась в грязи.

Дрожа, как испуганный ребенок, я подобрал ее и, как мог, постарался привести в порядок.

– Будь ты проклят, призрак! – вскричал я. – Мне известны все твои трюки.

– Разве? – раздался позади меня голос, на этот раз женский. Я тут же повернулся, чтобы взглянуть на тварь! И увидел перед собой Дебору – такой, какой она была в детстве… Однако видение длилось всего лишь миг.

– Это не она, – объявил я. – Ты лжец, восставший из ада! Но знаешь, Стефан, должен признаться, один только взгляд на Дебору был как нож в сердце. Потому как хватило и краткого мига, чтобы я успел заметить и детскую улыбку, и сияние глаз. Горло у меня перехватило, и в нем словно застрял комок.

– Будь ты проклят, призрак, – прошептал я, пытаясь еще раз разглядеть в темноте дорогой образ – мираж это или реальность, мне уже было все равно, настолько глупо я себя чувствовал.

Ночь была тихой, однако царящая вокруг тишина казалась обманчивой. Наконец справившись с дрожью, я надел шляпу и продолжил путь, но уже гораздо медленнее.

Куда бы я ни бросил взгляд, мне везде мерещились какие-то лица, фигуры, однако тут же оказывалось, что это всего лишь игра теней – банановые пальмы колышутся на ветру или гигантские красные цветы сонно раскачиваются на тонких стеблях, нависая над оградами вдоль дороги.

Я решил смотреть только вперед, но тут услышал позади себя шаги и чье-то тяжелое дыхание. Незнакомец шагал размеренно, не в ногу со мной; я решил не обращать на него внимания, но вскоре затылком почувствовал жаркое дыхание.

– Будь ты проклят! – снова закричал я, оборачиваясь, и увидел нечто, внушившее мне бесконечный ужас: то был я сам в виде чудовища с горящим черепом вместо головы.

Из пустых глазниц вырывались языки пламени, опаляя светлые волосы и широкополую голландскую шляпу.

– Ступай в ад! – завопил я и со всей силой оттолкнул от себя чудище, когда оно упало на меня, обжигая огнем; я был уверен, что мои руки провалятся в пустоту, но они уткнулись в твердую грудную клетку.

И тогда я сам взревел, как чудовище, и, напрягшись, отшвырнул его от себя. Только после этого призрак исчез, обдав меня жаром.

Не помню, как я упал, но, придя в себя, увидел, что стою на коленях в разорванных бриджах. Я ни о чем не мог думать, перед глазами все еще стоял пылающий череп. Меня опять охватила неудержимая дрожь. Ночная тьма сгустилась, ибо луна теперь стояла низко над горизонтом, и только Бог ведал, сколько мне еще предстояло идти по этой дороге до Порт-о-Пренс.

– Ладно, злодей, – сказал я, – что бы ты сейчас ни сотворил, я не стану верить своим глазам.