Киномания

Комната была завалена книгами, но не считая нескольких религиозных брошюр это были комиксы — сплошная кровища и порнография. Вообще-то они называются «комиксы для взрослых», но главные их потребители — подростки, и в первую очередь неуравновешенные мальчишки. Было там и несколько коробок, набитых журналами с самым откровенным порно.

— А у вас есть любимые книги? — спросил я.

Не без смущения Саймон сообщил мне то, что я уже знал:

— У меня трудности с чтением.

Однако если ему было нужно, он вызывал учеников из школы, и они читали ему вслух. И что же он просит их почитать? Казалось, он не хочет отвечать, даже раздражается.

— Вы можете меня не бояться, Саймон, — увещевал я его.

Он подошел к шкафчику и откуда-то из его глубин выудил книгу. Он протянул ее мне как некую драгоценность. В первый и единственный раз Саймону удалось пробудить во мне симпатию. Это было дешевое, в мягком переплете издание «Волшебника страны Оз». Ее так часто листали, что страницы пришлось склеивать липкой лентой.

— Я ее тоже люблю, — признался я.

Когда он услышал это, на его лице появилась улыбка, а потом он печально добавил:

— Ей не нравится, когда ученики читают мне «Волшебника».

— Кому?

— Сестре Елене. И другим преподавателям тоже.

— Почему?

— Она говорит, это большая ложь.

— Вот как?

— Она говорит, что эта книга учит детей лживым вещам.

— Но это же сказка.

— Да, сказка. Но там все заканчивается хорошо.

— Сестра Елена против этого возражает?

— Угу. Наверно, она права.

— Вы так думаете?

— Да. Но… — Он перешел на виноватый шепот, — Иногда мне нравится, когда все в книге кончается хорошо.

— А фильм этот вы видели?

Он усмехнулся.

— Мне он не нравится.

— Не нравится? Почему?

— Глупый фильм. Вовсе не страшный. Для совсем маленьких. Я мог бы сделать гораздо лучше.

— Вы никогда не хотели сделать его римейк?

— Да, хотел. Я все время об этом думаю.

— Правда?

Мы немного поговорили об этом. Скоро я понял, что на уме у Саймона было нечто до крайности мрачное и максимально жуткое в изобразительном плане. Все маленькие страшилки из книги он хотел подать как омерзительные ужасы, а Железный Дровосек, Страшила и Трусливый Лев приобретали у него пропорции вагнеровских героев. Слава богу, подумал я, никто никогда не профинансирует такой проект. Но хуже всего — меня это и вправду зацепило, как удар ниже пояса, — что Дороти у Саймона умирала в конце книги. И не самой легкой смертью. Она была призвана по-катарски символизировать трагическую судьбу человечества, преследуемого злым Богом. Перед моим мысленным взором возник такой образ: Джуди Гарленд, как Христос, распята на кресте. Это было уж слишком.

— Да бросьте, Саймон! Я не верю, что вы это серьезно. Неужели вы и вправду хотите убить Дороти — героиню?

— Конечно. Как Джанет Ли в «Психозе». И Тото. По крайней мере, сестра Елена говорит, что этот фильм должен заканчиваться именно так. А Злая Ведьма и Волшебник продолжают борьбу… и мы не знаем, кто победит.

На следующей неделе я специально заехал в книжную лавочку в Вествуде, где видел иллюстрированное первое издание «Волшебника». Оно все еще не было продано. Я купил его и подарил Саймону. Он был доволен и быстро пролистал книгу.

— Картинки не очень страшные, — прокомментировал он. Но подарок его порадовал.

О конфетах «Милк Дадс»

— Вы понимаете, что эти конфеты очень вредны для ваших зубов? — спросил я у него как-то раз, когда подсчитывал, сколько штук он одну за другой забрасывает в рот, и дошел до четырнадцати. Конфеты вроде бы помогали ему говорить, но, набив себе рот, он с каждым словом выплевывал шоколадные капельки.

— Да, — ответил он со смешком. — От этого полно дырок. У меня ужасно болят зубы.

— Может быть, вам стоит как-то сдерживать себя.

— Я собирался сделать об этом кино. Может, оно так меня напугает, что я брошу. Вот, мол, смотри, он все время ест эти «Милк Дадс», как я, и однажды ночью у него все зубы сходят с ума и все сразу начинают болеть, — Он расхохотался, разбрызгивая шоколадные капли, — Правда, в зубной боли нет ничего жуткого. Только смешно — катается себе парень по кровати и вопит от боли, — Снова смех и снова шоколадные капли.

— Это плохая привычка, Саймон.

— Может, сделать так: зубы у героя решают восстать… и съесть его голову.