Киномания

— Единственный известный мне член Oculus Dei был сумасшедшим, — сказал я, — Вы сумасшедший?

— Разве я был бы тогда другом Клер?

— Вы мне расскажете о средневековом кино?

Он рассмеялся.

— Я думаю, вы о нем уже знаете. Магический фонарь тамплиеров, флипбуки, манихеев…

— Ступеньки к творениям Макса Касла.

— Магистра этого искусства. А теперь он вашими неустанными трудами обрел посмертную славу и снова готов внедрять свою ересь в общественное сознание.

— А Саймон Данкл.

— А вот тут вам придется рассказать кое-что мне. — Он сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил конверт. Мое письмо Клер. Положив его на кофейный столик, он сказал: — Клер сочла возможным дать это письмо мне. Она решила, что это будет полезно. — Анджелотти был достаточно проницателен и заметил мое негодование. — Я пытался опускать то, что касается личных отношений. И в любом случае не забывайте — я ведь священник. Я питаю уважение к тайнам, доверенным мне.

Я напомнил ему, что не просил его выслушивать мою исповедь, но потом спустил вопрос на тормозах. Он был человеком вежливым и вид имел сочувствующий. Да и Клер просила меня ему довериться.

— Вы не знали о Саймоне? — спросил я.

— Очень немного. Что на него сироты возлагают большие надежды, что это их первая серьезная попытка после Касла подготовить крупного режиссера — все, что мне известно. Но его работы — те, что я видел, — кажется, пока еще очень ученические, настоящий андерграунд. Я понятия не имею, насколько серьезно нужно к этому относиться.

Прежде чем выложить известное мне, я решил вернуться к началу. К отдаленному, исходному, первобытному, доисторическому началу, если только он мог сопровождать меня туда.

— Когда все это началось — сироты, ересь? В семнадцатом веке? В тринадцатом?

Анджелотти поудобнее устроился в своем кресле, сделал большой глоток коньяка, потом устремил взгляд в потолок.

— Откуда все началось?.. Для наших целей или, по крайней мере, для моих целей нам нужно вернуться к тезке Саймона. Вы ведь встречали это имя — Симон волхв?

Да, встречал. Я выдал Анджелотти краткую справку.

— Первый христианский еретик, соперник самого Иисуса; некоторые считают его Антихристом, — Анджелотти кивнул. — Далеко нам придется отправиться, да? Две тысячи лет?

Анджелотти усмехнулся.

— Ну, если верить дуалистам…

Я знал этот термин, но попросил Анджелотти объяснить его.

— Так мы называем наших друзей-еретиков, не проводя различий между их многочисленными сектами, культами и школами. Было довольно много религиозных дуалистов, но центральная доктрина у всех них одна. Duo Sunt. Есть двое. Два бога, а не один. Все остальное вторично. А что касается дуализма, он восходит к самому началу времен. К мироустройству. Как учение, он обнаруживается и в самых древних суевериях и в сегодняшних последних новостях.

— В последних новостях?

— Вера в существование врага. Она повсюду, вокруг нас. Коммунисты. Мафия. Черные. Евреи. Уличные банды. Это все вариации на древнюю тему. Мы, хорошие, против Них, плохих. На этом, конечно, и играют дуалисты; этот страх, наверно, так же стар, как тени в пещерах предков. Что там — в глубине? Что затаилось в темных уголках — вот сейчас выпрыгнет и убьет. Каждый ребенок рождается со страхом перед чем-то абсолютно непохожим на него. А отсюда произрастают великая ненависть и великое отчаяние: убеждение, что зло непобедимо, что мы перед ним бессильны. Это козырная карта дьявола.

Он вздохнул и отхлебнул еще коньяка, потом спросил, не буду ли я возражать, если он закурит. Он достал изогнутую сигару, обмакнул ее в коньяк, закурил и с удовольствием затянулся.

— Ах, эти маленькие радости… Моя слабость.

— Ну что ж, — сказал я, — начнем с Симона волхва. Вы хотите сказать, что история сирот восходит к нему?

— Нет, тогда они не были сиротами. Но кое-кто из их предшественников именно тогда и появился. И уже в те времена мы встречаем маленькие флипбуки, которые использовались как средство обучения, катехизис. Мир — как борьба Темного Бога с Богом Света. Молодая церковь делала все возможное, чтобы искоренить эту ересь, где бы та ни появлялась.

— Но безуспешно.

— Увы — да. В мире всегда находился уголок, где дуалистическая зараза могла найти себе прибежище, в особенности если ее носители уходили на восток или в пустыню. В более поздний период наибольшее гостеприимство они встречали в мусульманских землях, откуда могли совершать свои бесконечные набеги на Европу — в Южную Италию, на Балканы, на юг Франции.