Мужчины не ее жизни

Она из всех сил пыталась взять себя в руки, войти в то состояние спокойствия, в котором она писала свои романы. Рут представляла себе роман как большой неприбранный дом, хаотичный особняк; ее задача состояла в том, чтобы сделать это место пригодным для жилья, придать ему хотя бы подобие порядка. Она не боялась, только когда писала.

А когда Рут боялась, ей становилось трудно дышать. Страх парализовывал ее; увидев в детстве вблизи себя паука, она замирала как загипнотизированная. Как-то раз из-за закрытой двери на нее залаяла невидимая собака, и Рут не смогла оторвать пальцев от дверной ручки.

Теперь при мысли о Ханне и отце у нее перехватило дыхание. Рут пришлось предпринять огромное усилие, чтобы заставить себя шевельнуться. Поначалу она двигалась очень медленно. Она сложила маленький черный бюстгальтер и сунула его в открытый чемодан Ханны. Она нашла вторую туфлю Ханны — туфля лежала под кроватью — и поставила розовую пару рядом с чемоданом, где не заметить ее было невозможно. Рут знала, что в спешке Ханна может забыть какую-нибудь из своих сексуальных штучек, а Рут этого очень не хотелось бы.

Прежде чем выйти из спальни, она посмотрела на фотографию своих погибших братьев в дверях главного здания академии. Она подумала, что хорошая память, которую продемонстрировала Ханна, когда они разговаривали по телефону, имела донельзя простое объяснение.

«Значит… Ханна тогда разбудила меня, потому что перед этим трахалась с моим отцом», — подумала Рут.

Она вышла в коридор второго этажа, снимая с себя на ходу купальник, заглянула в две меньшие гостевые спальни — обе кровати были застелены, но на одной из них виднелся отпечаток миниатюрного тела, а подушки были подтянуты к спинке изголовья. Телефон, обычно находившийся на ночном столике, стоял на кровати. Именно из этой спальни и звонила ей Ханна, разговаривая шепотом, чтобы не разбудить Теда, который уснул, натрахавшись с ней.

Рут теперь осталась в чем мать родила — купальник она сбросила на пол, шествуя по коридору в свою комнату. Там она оделась более подобающим образом — джинсы, один из хороших бюстгальтеров, купленных ей Ханной, черная футболка. То, что она задумала, ей сподручней было делать в своей обычной «униформе».

Потом Рут спустилась по лестнице на кухню. Ханна хотя и ленилась готовить, но в умении ей нельзя было отказать — она собиралась поджарить какие-то овощи, нарезала красный и желтый перец и перемешала его в миске с дольками брокколи. Овощи выделили немного сока. Рут попробовала кусочек желтого перца. Ханна посыпала овощи солью и сахаром, чтобы сок выделялся сильнее. Рут вспомнила, как сама показывала этот способ Ханне во время одного из уик-эндов, что они провели вместе в вермонтском доме Рут, сетуя на плохих любовников.

Еще Ханна очистила корешок имбиря и растолкла его, приготовила она еще и котелок и бутыль с арахисовым маслом. Рут заглянула в холодильник и увидела маринующихся в миске креветок. Рут был знаком обед, который готовила Ханна, — точно такой же готовила много раз и сама Рут, для Ханны и для различных любовников. Ханна не подготовила только рис.

На стенке холодильника стояли две бутылки белого вина. Рут вытащила одну, откупорила ее и налила себе стакан. Она прошла в столовую, а оттуда через москитную дверь — на террасу. Услышав хлопок двери, Ханна и ее отец быстро поплыли в разные стороны, но в конечном счете оба оказались в глубокой части бассейна. До этого они плескались, присев, в мелкой части, точнее, сидел отец Рут, а Ханна плескалась, сидя у него на коленях.

Теперь они были в глубокой части, и головы их были совсем маленькими на посверкивающем синем поле. Волосы Ханны казались не такими светлыми, как обычно, — намокнув, они потемнели; волосы отца Рут тоже казались темными; вообще-то его густые, волнистые волосы приобрели стальной цвет, щедро сдобренный сединой. Но в темно-синей воде бассейна волосы Теда смотрелись почти черными.

Голова Ханны казалась такой же обтекаемой, как и ее тело.

«Она похожа на крысу», — подумала Рут.

Небольшие груди Ханны подпрыгивали в такт движениям ее рук, разгребавшим воду. В голову Рут пришел неожиданный образ: маленькие сиськи Ханны вполне могли быть мечущимися одноглазыми рыбами.

— Я сюда приехала пораньше, — начала Ханна, но Рут оборвала ее.

— Ты здесь ночевала. Ты мне звонила, потрахавшись с моим отцом. Я могла бы давно тебе сказать, что он храпит.