Мужчины не ее жизни

— Рути, не надо… — сказал ее отец.

— Это у тебя, детка, проблемы с траханьем, — сказала ей Ханна.

— Ханна, не надо… — сказал Тед.

— В большинстве цивилизованных стран есть законы, — сказала им Рут. — В большинстве обществ есть правила…

— Я это уже слышала! — крикнула ей Ханна.

Выражение на миниатюрном лице Ханны казалось менее уверенным, чем обычно. Но, может, это объяснялось тем, что пловчиха Ханна была никудышная — держаться на воде ей было трудновато.

— У большинства семей есть правила, папа, — сказала отцу Рут. — И у большинства друзей тоже, — сказала Рут Ханне.

— Ну, хорошо, хорошо, я — воплощение беззакония, — сказала подружке Ханна.

— Ты хоть когда-нибудь извиняешься, а? — спросила Рут.

— Ну, хорошо, мне жаль, — сказала Ханна. — Тебе от этого стало легче?

— Это произошло случайно — ничего такого не планировалось, — сказал Рут отец.

— Должно быть, для тебя это было в новинку, папа, — сказала Рут.

— Мы случайно встретились в городе, — начала Ханна. — Он стоял на углу Пятой и Пятьдесят девятой у «Шерри-Недерленд»^[20] и ждал зеленого светофора.

— Подробности меня совершенно не интересуют.

— Ты всегда такая надменная! — закричала Ханна. Потом она закашлялась. — Нужно убираться из этого проклятого бассейна, пока я не утонула!

— Можешь заодно убраться и из моего дома, — сказала ей Рут. — Собирай вещички и убирайся.

В бассейне Теда Коула не было лестниц — лестницы претили его эстетическому чувству. Ханне пришлось доплыть до мелкой стороны и, поднявшись по ступенькам, пройти мимо Рут.

— С каких пор этот дом стал вдруг твоим? — спросила Ханна. — Я считала, что это дом твоего отца.

— Ханна, не надо… — снова сказал Тед.

— Я хочу, чтобы и ты убрался отсюда, папа, — сказала Рут отцу. — Я хочу побыть одна. Я приехала домой, чтобы побыть с тобой и моей лучшей подругой, — добавила она. — А теперь я хочу, чтобы вы ушли отсюда.

— Я все еще и есть твоя лучшая подруга, черт тебя подери, — сказала Ханна.

Она заворачивалась в полотенце.

«Костлявая маленькая крыса», — подумала Рут.

— А я все еще твой отец, Рути. Ничего не изменилось, — сказал Тед.

— Кроме того, что я не хочу вас видеть. Я не хочу спать в одном доме ни с тобой, ни с ней, — сказала Рут.

— Рути, Рути, — сказал ее отец.

— Я же тебе говорила — она корчит из себя принцессу, примадонну, — сказала Ханна Теду. — Сначала ты ее избаловал, а теперь ее балует весь мир.

«Значит, они и обо мне говорили», — подумала Рут.

— Ханна, не надо… — сказал отец Рут, но Ханна прошествовала в дом, хлопнув москитной дверью.

Тед продолжал перебирать руками в воде в глубокой части бассейна; он мог так держаться на плаву весь день.

— Я так о многом хотела с тобой поговорить, папа, — сказала она ему.

— Мы все еще можем с тобой поговорить, Рути. Ничего не изменилось, — повторил он.

Рут допила вино. Она посмотрела на свой пустой стакан, а потом швырнула его в покачивающуюся на воде голову отца. Стакан, не долетев до Теда, ударился о поверхность бассейна, зачерпнул воды и, пританцовывая, как пуант, стал тонуть, пока не лег на дно в глубокой части бассейна.

— Я хочу остаться одна, — снова сказала отцу Рут. — Ты хочешь трахать Ханну — пожалуйста, теперь ты можешь уехать с ней. Уезжай — вот прямо сейчас возьми и уезжай вместе с Ханной!

— Извини, Рути, — сказал ей отец, но Рут пошла в дом, оставив его бултыхаться в воде.

Рут стояла на кухне; она вымыла рис и теперь просушивала его в дуршлаге, а колени ее слегка подрагивали. Она была уверена, что аппетит у нее пропал. К ее облегчению, ни отец, ни Ханна больше не пытались заговорить с ней.

Рут услышала стук высоких каблучков Ханны в прихожей; она могла себе представить, как идеально выглядели эти розовые туфли на соблазнительной блондинке. Потом она услышала звук отъезжающего «вольво» — под его широкими покрышками хрустели камушки подъездной дорожки. (Летом 58-го года подъездная дорожка к дому Коулов была земляной, но Эдуардо Гомес убедил Теда попробовать дробленые камушки. В представлении Эдуардо подъездная дорожка должна была быть усыпана дроблеными камушками, как достопамятная дорожка у дома миссис Вон.)

Рут стояла на кухне, слушая, как «вольво» удаляется в западном направлении по Парсонадж-лейн. Может быть, ее отец увезет Ханну назад в Нью-Йорк. Может, они останутся в квартире Ханны.

---

20 Отель в Нью-Йорке.