170  

В комнате было так тепло и душно, что Рут хотелось снять свою кожаную куртку. Но в такой компании для нее было бы слишком смело остаться в черной шелковой футболке. Поэтому она расстегнула куртку, но не сняла ее.

Рои подошла к стенному шкафу. Вместо двери у шкафа было ситцевая занавесочка (с рисунком в виде опавших осенних листьев, в основном красных) на деревянном штыре. Рои задернула занавеску, скрыв от глаз все содержимое шкафа, кроме туфель, которые она повернула так, чтобы они стояли носками наружу. Там было пять-шесть пар туфель на высоких каблуках.

— Будете стоять за занавеской, а носки ваших туфель будут торчать, как и у других, — сказала Рои.

Она шагнула в шкаф и скрылась за занавеской. Рут посмотрела на ноги Рои — отличить, какие туфли были на ней, а какие стояли сами по себе, было практически невозможно; чтобы разобраться в этом, Рут должна была увидеть щиколотки Рои.

— Понятно, — сказала Рут.

Ей хотелось встать в шкафу, чтобы понять, какой вид оттуда открывается на кровать; через узкую щелочку между занавесками, возможно, видно было плоховато.

Проститутка словно прочла ее мысли. Выйдя из шкафа, рыжеволосая Рои сказала ей:

— Можете сами посмотреть.

Рут, проходя мимо проститутки, из-за тесноты чуть задела Рои, проскальзывая в шкаф сквозь разведенные занавески. Вся комната была такой тесной, что двум людям невозможно было двигаться здесь, не прикасаясь друг к другу.

Рут поставила ноги между двумя парами туфель. Через узкую щель между двумя занавесками она ясно видела розовое одеяло в центре кровати проститутки. В зеркале с другой стороны Рут видела стенной шкаф, ей пришлось приглядеться, чтобы распознать собственные туфли в ряду других, выглядывающих из-под рубчика занавески. Себя за занавеской Рут не видела, даже глаз своих не видела, выглядывающих в щель. Даже части лица ее было не увидать, пока она не пошевелилась, да и в этом случае было видно не лицо, а какое-то неопределенное движение.

Не двигая головой — одними глазами, Рут разглядела раковину и биде, фаллоимитатор на больничном подносе (вместе со смазками и гелями) — все было ясно видно. Но вид на минетное кресло был не очень хорош — частично заблокирован спинкой и подлокотником самого кресла.

— Если клиент захочет минет, а кто-то будет смотреть, я смогу сделать минет и на кровати, — сказала Рои, — если вы об этом подумали…

Рут провела в шкафу не больше минуты и чувствовала себя нормально. Дыхание было ровным, а золотистое платье, висевшее рядом на вешалке и касавшееся шеи, не раздражало кожу. Правда, немного першило в горле, но это были остатки кашля, решила она, или подступала простуда. Когда жемчужного цвета пеньюар соскользнул с вешалки, у нее словно сердце остановилось и она едва не умерла там, где всегда и думала, что умрет: в стенном шкафу.

— Если вам там удобно, — сказала Рои, — я открою шторы на окне и сяду на место. Но в такое время дня клиента и не сразу найдешь — может, через полчаса, а то и минут сорок пять. Вам, конечно, придется заплатить мне еще семьдесят пять гульденов. Я и так уже потратила на вас немало времени.

Рут, выскочив из шкафа, споткнулась о туфли.

— Нет! Я не хочу смотреть! — закричала романистка. — Я просто пишу историю. Эта история о мужчине и женщине моего возраста. Ее любовник уговаривает ее на это — у нее плохой любовник.

Рут смутилась, увидев, что выпихнула одну из туфель проститутки на середину комнаты. Рои подняла туфлю, потом опустилась на колени у шкафа и выровняла стоящие там туфли — она вернула их в прежнее положение: носками внутрь, включая и ту, что вытолкнула оттуда Рут.

— Вы какая-то чокнутая, — сказала проститутка.

Они неловко стояли у стенного шкафа, словно восхищаясь заново расставленными туфлями.

— И ваши пять минут истекли, — добавила Рои, показывая на свои хорошенькие золотые часики.

Рут снова расстегнула сумочку. Она вытащила три двадцатипятигульденовые купюры, но Рои стояла достаточно близко, чтобы заглянуть в бумажник Рут. Она быстро вытащила оттуда пятидесятигульденовую бумажку.

— За следующие пять минут хватит и пятидесяти, — сказала рыжеволосая. — А купюры поменьше оставьте, — посоветовала она. — Может, захотите вернуться… когда хорошенько подумаете.

Это было сделано так быстро, что Рут даже не успела ни опередить это движение, ни прореагировать: Рои прижалась к ней и понюхала ее шею, потом легонько притронулась к ее груди сложенной чашечкой ладонью, после чего отвернулась и опять села точно посредине на полотенце, защищающее ее кровать.

  170  
×
×