Мужчины не ее жизни

Они со Смолли влюбились друг в друга — проститутка сообщила об этом Харри, вернувшись в Амстердам. Ричард Смолли хотел жениться на ней, он хотел, чтобы Рои родила ему ребенка.

— Но этот англичанин знает, что ты — проститутка? — спросил Харри.

Выяснилось, что Рои сказала Харри, будто она — бывшая проститутка, проделав полпути до правды и считая, что этого будет достаточно.

Той зимой она сдала свою комнату с окном еще двум девушкам; получая арендную плату от трех девушек, Рои имела денег немногим меньше, чем зарабатывала проституткой. Этого должно было по меньшей мере хватить, чтобы дотянуть до ее свадьбы со Смолли, а после свадьбы аренда стала бы более чем достаточным «дополнительным доходом».

Но, выйдя замуж за Смолли и переехав к нему в Лондон, Рои стала отсутствующей домовладелицей для трех оконных проституток в Амстердаме; если Рои тщательно выбирала арендаторш, чтобы среди них не было наркоманок, то приглядывать за тем, как девушки пользуются ее собственностью на Бергстрат, она не имела возможности. Харри пытался приглядывать за комнатой, но арендаторши Рои стали позволять себе всевозможные вольности; скоро одна из девушек начала сдавать комнату в субаренду четвертой проститутке, прошло еще немного времени — и появилась пятая; одна из этих двух оказалась наркоманкой. Потом съехала одна из первых трех девушек, не выплатив аренду за два месяца, а Рои еще и не знала о том, что девушка исчезла.

Рои была беременна, когда вернулась в Амстердам, чтобы разобраться, что происходит с ее комнатой на Бергстрат. Какое-то чутье заставляло ее держаться за это место, которое практически перестало окупать себя, и после нескольких необходимых починок и оплаты нескольких крупных счетов за уборку комната, видимо, стала приносить ей убытки. Англичанин хотел, чтобы она продала эту комнату. Но Рои нашла двух бывших проституток, нидерландок, которые хотели вернуться в бизнес; Рои полагала, что сможет окупить расходы, сдавая свою комнату только им. «Ну ее к черту — прибыль, — сказала она Харри. — Я просто хочу сохранить это место, если вдруг в Англии что-то не сложится».

Она, видимо, уже к тому времени, на седьмом месяце беременности, знала, что ничего у нее в Англии с Ричардом Смолли «не сложится». Рожала она в Лондоне, и роды не пошли с самого начала. Несмотря на срочно предпринятое кесарево сечение, ребенок оказался мертворожденным. Рои никогда не видела свою мертвую дочь. Именно тогда и прозвучали вполне предсказуемые упреки Смолли. Что-то в организме Рои было не так, и это и привело к мертворождению, а это «не так» было каким-то образом связано с ее прежним образом жизни проститутки — видимо, она слишком много трахалась в прошлой жизни.

В один прекрасный день, без всяких предварительных объявлений, Рои снова появилась в своем окне на Бергстрат; тогда-то Харри и узнал о разрыве Рои с англичанином и рождении мертвого ребенка. (До тех пор Рои о своем англичанине говорила только хорошее.)

На следующее Рождество она снова поехала в Клостерс и опять остановилась в «Чеса Гришуна», но больше в это горнолыжное местечко она никогда не приезжала. Хотя там не было ни Ричарда Смолли, ни его неврастенического сынка, сведения о том, кто такая Рои, видимо, дошли и сюда. В непредсказуемых ситуациях, которых она и предвидеть не могла, к ней относились не как к разведенной жене, а как к бывшей проститутке.

Она клялась Харри, что как-то раз в вагончике подвесной дороги услышала чей-то шепот: «Шлюха Смолли». А в «Чеса» (где она каждый вечер ела в одиночестве) ей сделал непристойное предложение маленький лысый человечек в бархатном смокинге и ярко-оранжевом галстуке. Официант поднес Рои дарственный бокал шампанского от плешивого с запиской печатными буквами на английском.

СКОЛЬКО? — спрашивала записка. Она отослала шампанское назад.

Вскоре после этого последнего посещения Клостерса Рои прекратила работать в своем окне по уик-эндам. Еще через некоторое время она прекратила работать по ночам, а скоро стала покидать окно в середине дня — в то время, когда нужно было забирать дочку из школы. Так она всем говорила.

Другие проститутки с Бергстрат время от времени просили ее показать фотографии дочери. Они, естественно, понимали, почему никогда не видели предполагаемую дочь вблизи Бергстрат; большинство проституток держали в секрете от своих маленьких детей характер своей работы.